Милана попыталась активировать телефон, но ничего не вышло.
Тут же вспомнила, что у нее есть старый мобильный, который не выбросила из бережливости.
Осталось его найти.
Она бросилась в гостиную, принялась перерывать полки комода, потом побежала в спальню, стала вываливать из тумбочки вещи. Телефон нашелся, только оказался разряженным в ноль и не включался.
Милана кое–как вставила в него сим–карту, стала заряжать, молилась, чтобы это произошло быстрее.
Ноль процентов зарядки. Один процент… Два.
Можно включать.
Сейчас она позвонит в полицию, заявит о похищении, и этому гаду не поздоровится. По документам Баграт Паше никакой не папа, прав на него не имеет. Кто бы он ни был, но похищение ребенка, это серьезно.
Милана уже набирала номер, предвкушая момент, когда Баграта поведут под белы рученьки в тюрьму.
И вдруг из прихожей послышалась настойчивая трель дверного звонка.
В эту же самую секунду в уши Миланы врезался детский плач, доносившийся с лестничной клетки. Громкий, с надрывом.
Фирменный плач ее дорогого сыночка.
Глава 13. Гениальное решение
Баграт стоял у квартиры Миланы, держал рыдающего ребенка и боролся с сильнейшим желанием постучать в дверь не кулаком, а головой.
Что угодно лучше, чем надрывный плач маленького человечка, родной крови.
Он понятия не имел, почему Пашка плачет, перепробовал все, но не помогло. Пытался его качать, кормить, гулять с ним, показывал игрушки, которые накупил для него, няня поменяла ему подгузник целых два раза. Толку ноль. Ребенок просто заходился криком.
Один бог знает, как Баграту было стыдно возвращаться с сыном к Милане всего через два с половиной часа после того, как забрал.
Он представлял с какой издевательской ухмылкой она его встретит.
«Что, уже нанянчился? – наверняка съязвит. – Взрослый мужик, а не справился с малышом…»
Но он готов был выдержать от нее даже это.
Согласен стерпеть все, что угодно, лишь бы помогла. Лишь бы сын прекратил так истошно орать.
Милана открыла дверь не сразу. За Пашкиным ревом Баграт услышал, как в глубине квартиры что–то упало, раздался женский визг. Лишь после этого дверь наконец открылась.
Когда Милана показалась в дверном проеме, Баграт приготовился к порции яда из ее уст.
Однако именно Баграту она не сказала ни слова, смотрела только на сына.
– Пашенька, любимый… – простонала Милана.
Потянула к малышу руки.
Баграт отдал ребенка.
А дальше начала твориться какая–то магия.
Как только маленький крикун оказался на руках у матери, тут же замолчал. Больше того, позволил ей расцеловать ему щеки, хотя, когда Баграт пытался его поцеловать раньше, Пашка закатил истерику. Как так? Ей можно, а ему нельзя? Сын даже приобнял мать своими крохотными ручонками.
Впрочем, блаженная тишина длилась недолго.
Пашка чуть покряхтел, а потом снова открыл варежку и давай орать…
– Сделай что–нибудь! – прорычал Баграт.
Милана опалила его ненавидящим взглядом и скрылась с малышом в квартире. Убежала так быстро, что Баграт опешил. Еле успел придержать дверь, чтобы не захлопнула перед его носом.
Он поспешил за Миланой в гостиную.
– Уходи! – прошипела она, стараясь унять плачущего ребенка.
Баграт всем своим видом показал, что с места не сдвинется.
– Почему он так орет? – спросил он, кивнув на сына.
– Голодный!
С этими словами она собралась юркнуть в спальню.
Баграт не пустил.
– Куда? – спросил строго.
Милана опешила от того, что Баграт встал у нее на пути, чуть попятилась, уже с меньшим гонором сказала:
– Покормить хочу…
– Корми при мне, здесь, – строго сказал он и указал на диван.
По взгляду видел, Милана очень хотела послать его подальше. Но ребенок снова зашелся плачем, и она переключила внимание на него.
Баграт с большим интересом наблюдал, как Милана занялась сыном.
Ему было очень интересно посмотреть, как же она успокоит малыша. Не слишком верил, что у нее это получится.
Однако маленький бандит снова очень быстро замолчал на руках у матери.
Милана стащила с сына уличный комбинезон, устроилась на диване, расстегнула блузку и, неловко прикрывшись белой пеленкой, дала малышу грудь.
Наступила блаженная тишина, нарушаемая лишь громким причмокиванием.
Баграт ожидал, что сын вот–вот снова разразится громкими рыданиями, но нет. Он лишь увлеченно ел, наверняка, собой очень довольный.
Как так–то?
Баграт присел на кресло рядом с диваном, попытался объяснить Милане: