- Но это как раз нормально, - неожиданно смеется медсестра.
Я тоже смеюсь - счастливо и с облегчением.
С плеч словно падает пудовая тяжесть.
А в сердце разливаются такое невероятное тепло и нега, что я готов расцеловать и эту краснощекую женщину, и доктора.
Спустя 10 минут я уже держу сына на руках и не могу им налюбоваться. Он крошечный, красный и сморщенный. Глазки у него закрыты, а носик маленький и кривой. Зато губки кривит упрямо и недовольно - совсем как его мать.
- Верни мне сына! - требует моя жена, протянув руки.
Слушаюсь ее безоговорочно. Но, наклонившись, в каком-то сумасшедшем экстазе прижимаюсь к ее слегка влажным волосам и жадно выдыхаю:
- Господи, девочка моя… Как же я тебя люблю…
Голубые озера ее глаз вскидываются, чтобы поглядеть на меня. И в них - весь мой мир. И все чувства и эмоции, которыми она всегда щедро одаривает меня - и в моменты радости, и в моменты ярости.
Но сейчас я вижу в них только свет и невероятную мудрость, от которых у меня сбивается дыхание.
- Я знаю, - нежно и тихо шепчет она в ответ, - Я тоже тебя люблю, мое чудовище.
Конец