— И на том спасибо…
— … Но теперь понял, что это не так, — все-таки заканчивает он, не слушая меня.
Его глаза внимательно меня разглядывают.
— Ну, и чего ты теперь хочешь? — грубо спрашиваю у него.
Он раздумывает, видимо, понимая, что терять мне нечего, раз он практически вытащил пулю из моей головы.
— Я хочу знать, что происходит. Я волнуюсь за него.
— А я тебе могу сказать, что ему плевать.
— А если серьезно?
Поднимаю на него глаза.
Он настороженно наблюдает за мной. Он пришел сюда один. Совсем как глупый Тейлор. Сразу видно, что напарники — один мозг на двоих.
— Что, совсем не боишься, Майкл? — язвительно спрашиваю. — Думаешь, что если увидел меня в соплях, так я тебя не трону и выложу все на блюдечке?
— Не вижу смысла трогать меня, — отчетливо произносит он.
— Это еще почему?
— У тебя сейчас одна цель, — он указывает глазами на пистолет, спрятанный у меня за спиной.
— Я ведь могу им воспользоваться, — отвечаю спустя пару секунд.
— Но ты до сих пор этого не сделал.
Он прав.
Я не могу убить себя на его глазах. Я хотел сдохнуть в одиночку, без свидетелей, а теперь пришел он и разрушил все мои планы.
И в момент переосмысления собственной жизни, который практически поставил меня на грань самоубийства, мне не хочется стрелять в человека, который смог меня остановить.
— Шел бы ты отсюда, — только и отвечаю я, уже не понимая, хочу ли этого сам.
Он садится рядом, пренебрегая опасностью.
— Я не уйду, пока ты не скажешь мне, где он.
— Я не знаю, где Тейлор, — спокойно отвечаю я, отворачиваясь от него.
— Ладно, — он прикусывает губу, размышляя, а потом говорит тем же тоном: — Тогда скажи мне, где Кинни.
Усмехаюсь. У него все так просто. Пришел и получил ответ.
— С чего бы мне это делать?
— Потому что ты, так же как и я, понимаешь, что он заслуживает смерти.
— А чего заслуживаю я? — интересуюсь у него. Чувствую, что скоро могу потерять контроль над голосом.
— Того же самого.
Сердце словно чуть-чуть сжимают. Но он прав.
— Тогда нахрена остановил?
— Потому что ты еще можешь искупить свою вину.
— Брось, — пытаюсь засмеяться. — Тебе просто хочется поймать Кинни, и ты отчаялся, потому что вы настолько слепы и не замечаете очевидного.
— Возможно, — сообщает он. — Но это не значит, что ты не можешь помочь.
Беспомощно вздыхаю.
— Я не сдам тебе ни Кинни, ни Тейлора. Забудь и съеби. И если захочешь выстрелить, — тут я снова усмехаюсь, — то я не стану тебя останавливать.
— Послушай, — он берет меня за руку. Я дергаюсь от прикосновения. — Я знаю, кто ты такой. Знаю, что ты сделал. Но поверь, можно все исправить. И начать надо с самого малого — просто скажи, где они, и тогда я встану на твою защиту.
Хочу рассмеяться ему в лицо. Ебаный психотерапевт. Знаю я таких.
— Твой Тейлор вряд ли еще дышит, — безжалостно проговариваю я. — Хотя, с другой стороны… Знаешь, Брайан будто помешан на нем. Он может и не тронуть его. Да кому я рассказываю… ты и сам заметил.
Он молчит, явно что-то припоминая, а потом медленно уточняет:
— Так Джастин… он теперь с ним?
Выгибаю бровь. Неужели до него дошло.
— И я думаю, что его устраивает такой расклад, раз он даже не сообщил вам, что направляется к нему.
Майкл вздрагивает. Затем медленно поднимается.
— Скажи мне, где это. Бен, пожалуйста.
Все-таки, не зря он пришел, на секунду даже расхотелось умирать. Потому что смех побеждает.
— Я не стану тебе этого говорить, — отвечаю я, забавляясь его реакцией.
— Ты же хотел покончить с собой? Так какая разница?
Он не понимает…
— Ты когда-нибудь любил, Майкл? — вдруг спрашиваю я, заинтересованно глядя на него снизу-вверх.
Он слегка тушуется, но все же отвечает:
— Я думал, что влюблен. Так что не знаю.
— Ну вот… А я до сих пор влюблен. И плевать мне, что он меня бросил, но я не буду подставлять его.
— Мы его найдем, рано или поздно, — негромко говорит он. — Я просто хочу уберечь Джастина.
— Если бы твой Джастин хотел, то он давно бы сделал все, чтобы Брайан оказался за решеткой.
— Неправда, — яростно возражает он.
— Правда, — спокойно констатирую я и вижу, что он мне не верит. Но мне на это плевать.
Майкл о чем-то думает несколько секунд, а затем говорит:
— Он не понимает, что делает. Я помню, что он мне говорил… Да, он его хочет, но прятать его от всех вряд ли станет.
— Тебе так кажется.
— Предлагаю проверить. Отведи меня к нему.
— Я что, совсем похож на дурака? — изумляюсь ему.
— Если бы был похож, я бы не стал останавливать.
Он вновь присаживается рядом со мной. Аккуратно, не сводя взгляда.
— Пожалуйста, сделай правильный выбор.
Мне хочется зарыться куда-нибудь в песок.
— Как ты не понимаешь?
— Он чудовище, — убеждает меня Майкл. — Ему нет места на свободе. Он делал непростительные вещи…
Я резко подскакиваю с места, словно ошпаренный.
— А ты хоть знаешь, что делал я?! Ты знаешь, что я хуже? Это все началось с меня! Сказать тебе, почему он начал убивать? Я убил его родителей! Я думал, что он вздохнет свободно после их смерти! Но знаешь, что произошло? Его не было месяц. Я сходил с ума от волнения, а потом он пришел. И убил парня прямо при мне. Без каких-либо сожалений. Просто взял и зарезал. Объяснил это тем, что ему нравится кончать в бездыханное тело, а я поверил. А потом он сказал, что на моих руках тоже кровь. Он поцеловал меня, и все простил, и заставил пообещать, что я буду на его стороне. А что мне оставалось? Я чувствовал свою вину. Я согласился, и затем не мог остановиться вместе с ним. Я не чувствовал раскаяния. Какое, нахрен, раскаяние, когда он с обожанием смотрел, как я заканчиваю с очередным парнем? Он говорил, что хочет быть со мной, и мне было плевать на все. Лишь бы он был счастлив. Так что я хуже него, Майкл. Не вздумай искать во мне какую-то невинную жертву. Я сам это устроил.
Он молчит несколько секунд, а потом тоже медленно поднимается, останавливается напротив меня и серьезно заглядывает в глаза.
— Ты жалеешь об этом?
Даже не знаю, что сказать. Я жалею только о том, что он не со мной.
— О парнях нет, — честно отвечаю ему. — Но жалею, что убил его родителей.
Майкл поджимает губы.
— Но я знаю, что сделал бы это снова. Потому что они издевались над ним. Издевались, понимаешь?
— Может, ему это нравилось? — предполагает он, и я широко распахиваю глаза.
Вспоминаю, как Брайан просил ударить его. Помню, что не мог понять, зачем? Думал, что это просто жестокость во время секса, думал, что ему сносит крышу…
— Я не знаю, — только и отвечаю я. — Не знаю! Он никогда не говорил о них. Точнее… он говорил о них всегда, но не то…
— Это его проблемы.
— Нет. Мои тоже. Это полностью моя вина.
— Но ты признаешь эту вину, в отличие от него.
— А откуда ты знаешь? Может, он тоже рыдает вечерами? Может, ему было настолько хреново, что он перестал испытывать человеческие чувства?
— Но он должен понимать разницу между жалостью к себе и беспощадным убийствам к остальным, — строго произносит он.
— Он ее не понимает, — жестко отвечаю я. — И я ее не смогу понять.
— Но ты можешь понять другое, — вдруг ласково произносит он, кладя руку на мою грудь. — Ты знаешь, что это не может продолжаться. Именно поэтому ты и хотел покончить с собой.
Усмехаюсь и отталкиваю от себя руку.
— Думаешь, это чувство вины?
— А что же еще?
— Это безысходность. Я бы вернулся к нему и продолжил убивать, если бы он только попросил. Я всего лишь хотел быть с ним, и плевать на каких условиях. Это что-то вроде работы. Только выплата производилась не деньгами.
— Так почему же вы расстались? — недоуменно спрашивает он.