— И ты вдруг внезапно решил, что тебе пора туда же?
Несколько секунд Брайан молчит, а потом невесело усмехается.
— Он любил меня все эти годы. И он сожалел о том, что делал. Для меня это важно. И больше ни в чём нет смысла.
Я выдыхаю. Почему-то, когда он об этом говорит, мне становится не по себе. Это как-то неправильно, что ли? Я понятия не имею. Блядь, ну почему именно сейчас мне хочется его защитить?
Брайан поворачивает ко мне голову и серьезно говорит:
— И это сделаешь ты. Ты отведешь меня завтра туда.
Он меня разыгрывает. Определенно.
— Нет. Это не обязательно. Ты можешь прийти сам, они смягчат приговор, и тогда…
Перебивает меня взмахом руки:
— Ты еще не понял? Я не хочу, чтобы они смягчали приговор.
— Но почему именно я?
— Ты же поймал меня, верно? — в его голосе чувствуется насмешка, но продолжает он уже серьезно. — Я и так поломал много судеб. Это твои слова. Не хочу сломать еще и твою. Ты приведешь меня, вернешь свою работу, получишь какое-нибудь повышение и забудешь, нахрен, о том, что происходило все эти годы.
Я отворачиваюсь, чувствуя, как щиплет глаза. Но не могу ничего поделать — он прав. И это будет правильным.
Я согласно киваю.
Черт возьми, да. Это будет правильно. Наши пути расходятся на этом. Я не смогу с ним оставаться и вечно его покрывать.
Он придвигается ближе, и я укладываюсь ему на грудь. Осторожно глажу его по животу. К этому шло с самого начала. И больше нет смысла о чем-либо жалеть.
Я поднимаю голову и долго смотрю на его губы. А потом не могу сдержаться и целую его. Он отвечает. Сначала осторожно, а потом сильно впивается в меня, крепко обхватив за волосы.
Мы целуемся так долго, что становится невыносимо. Я понимаю, что это последний раз. И он тоже.
Он перекатывается и подминает меня под себя.
Его руки оглаживают мое тело, снимают трусы. На секунду он отрывается, будто пытаясь что-то прочесть в моих глазах, и когда не находит ничего, то снова целует, коленом раздвигая ноги.
У меня стоит, и сначала он просто потирается об меня, но когда он входит, я думаю только об одном: «И от этого я должен отказаться?»
Он трахает меня, крепко удерживая мои ноги на своих плечах, вновь целуя. Он слегка небрит, и почему-то мне кажется, что на моей нежной коже завтра проступит раздражение. Но когда я кончаю ему в руку, мне на это плевать.
Брайан падает на меня сверху, кончая, и так и не разрывает поцелуй. Что-то стонет мне в рот.
Аккуратно перебираю его волосы. Чувствую, как бьется его сердце, и с ужасом думаю, что оно может остановиться.
— Я бы лежал так вечно, — тихо шепчет Брайан мне в ухо.
Он до сих пор во мне, и это самое прекрасное, что я когда-либо ощущал.
— Я бы этого хотел, — так же тихо отвечаю я.
Но все-таки он выходит и скатывается с меня. Тяжело дышит. Снимает с себя презерватив, завязывает в узел, а потом целится в мусорное ведро на другом конце комнаты и все равно промахивается.
Я смеюсь.
— Это не смешно, Тейлор. Не тебе ведь поднимать задницу с постели, чтобы его поднять, — укоризненно говорит он, и я ловлю его за руку, когда он пытается встать с кровати.
— Не обязательно делать это сейчас.
Он укладывается обратно и качает головой.
— Только не забудь напомнить мне. Знаешь, миссис Райдер может и не заметить, она ведь не видит ни черта.
— Почему, кстати?
— Да мне откуда знать…
Мы молчим очень долго. Я не хочу спать, все раздумывая над тем, что он мне сказал.
Хочу сказать ему в последний раз, но не решаюсь. А потом ложусь ближе, прижимаюсь к нему, чувствуя, как меня обнимают его руки, и утыкаюсь в грудь. Так намного легче говорить.
— Ты ведь знаешь, что с тобой будет.
Он молчит, и я глубоко вздыхаю.
— И… я даже не смогу заступиться, Брайан, — блядь, что я несу? — Да я и не стану заступаться, Брайан! Ты это заслужил!
Мой голос дрожит, и я наконец чувствую, как слезы бегут по щекам. Ну почему я за ним поехал? Намного проще было бы просто забыть…
Он обнимает меня еще крепче. И я не хочу на него смотреть, боюсь увидеть слезы и в его глазах, но вряд ли я их увижу, потому что отвечает он на удивление очень спокойно:
— Поверь, я не тот человек, которого стоит оплакивать.
Я всхлипываю и закрываю глаза. Даже в этом он прав.
— Спи, завтра тяжелый день, — слышу я, но уснуть не могу еще примерно всю оставшуюся ночь.
***
Утром я просыпаюсь, но Брайана уже нет рядом.
Постель давно остыла, и первые несколько секунд я щурюсь, пытаясь разглядеть его в комнате, потому что еще слишком темно.
Но его нигде не видно. Окно чуть приоткрыто. Скорее всего, он вставал ночью, чтобы покурить. Или сделал это утром.
Неважно.
Я присаживаюсь на кровати. А потом внезапно понимаю — он ушел.
Я опять ему поверил. А он просто взял и бросил меня здесь.
Ложусь обратно на подушку и накрываюсь одеялом с головой.
А потом слышу, как дверь легко приоткрывается.
Очень медленно выглядываю из-под одеяла. Это Брайан. Он здесь. Он не ушел! Ну и чему я радуюсь?
— Я не хотел тебя будить, еще слишком рано, — тихо говорит он, отпивая кофе. — Будешь? Я не стал делать на тебя, думал, ты еще будешь спать.
Неверяще на него смотрю, а потом беру в руки кружку, садясь на кровати.
Делаю пару глотков обжигающего кофе, и это сразу меня бодрит, хотя мысль о том, что Брайан сбежал, тут же заставила меня проснуться и открыть глаза.
Разглядываю его. Он еще без рубашки, но успел надеть джинсы. Сидит возле меня и смотрит на часы. Не могу осознать, что мы действительно собираемся это сделать.
— Блядь, ну почему ты это делал? — зло произношу я. Как он не понимает, что… он-то уйдет. А я останусь. — Ты совсем не жалеешь, Брайан?
Сверлит меня взглядом. И я понимаю, что… нет. Не жалеет. И не будет сожалеть.
Беспомощно отставляю кружку. Это слишком тяжелый шаг, но…
— Одевайся, — говорит он. — Я не хочу прощаться с миссис Райдер.
Вот и все. Даже нет времени подумать, хотя мы вроде как все решили еще вчера. Бля-адь.
Мучительно медленно натягиваю на себя одежду. Иду умываться в ванную, а когда выхожу, он уже ждет меня возле двери, бросая ключи от машины.
— Хочешь, чтобы повел я? — спрашиваю, хотя это очевидно, но слегка проблематично — у меня трясутся руки.
Он только кивает, и мы покидаем этот дом, аккуратно закрывая за собой дверь.
Сажусь за руль и вставляю ключи. Смотрю на него, и хочется, чтобы он вышел из машины. Но он не делает этого.
Я был таким уверенным, когда сказал Алексу, что он сядет у меня за решетку. Где теперь эта уверенность? Не знаю. Знаю только одно — я буду о нем вспоминать. Постоянно.
Мы выезжаем на дорогу. Я раздумываю о том, как после этого изменится моя жизнь. И я так не хочу, чтобы она менялась…
Когда мы проезжаем мимо Миллер-авеню, я оборачиваюсь к нему и негромко спрашиваю:
— Если ты хочешь, мы можем заехать…
— Нет, — резко перебивает он, а потом мягко продолжает: — Я все равно скоро окажусь там, мне нет нужды…
Он не договаривает, и я все понимаю без слов.
Дорога кажется очень долгой, или это я так медленно еду. Понятия не имею. Но мне не хочется, чтобы все закончилось слишком быстро.
Но вот мы подъезжаем к главному зданию полиции. Туда, где я работаю или работал, я теперь даже не знаю. Останавливаюсь прямо перед входом. Народу на улице практически нет. Меня передергивает при мысли, что скоро я зайду туда вместе с Брайаном. И я даже не хочу думать о том, что будет дальше.
Брайан открывает бардачок и вытаскивает наручники, протягивает их мне.
Осторожно их беру, касаясь его руки.
— Приятно было познакомиться, Брайан, — говорю еле слышно.
Он кивает и почему-то улыбается.
Если мы так и дальше будем тут сидеть, то ни на что не решимся. Поэтому я первый выхожу из машины. На улице прохладно. Слишком медленно обхожу ее, будто надеясь, что он сейчас уедет, но он все еще здесь. Блядь. Ну почему, Брайан?