– Конечно, странного нет ничего! Неделю назад она спала со мной! Говорила, как ей со мной неимоверно хорошо! Как она хочет этого ещё! Она хочет меня! – Елена горячо шептала, чувствуя, как слёзы начинают закипать на глазах. – А теперь она принимает цветы от другой!
– Подожди. Ты же сама мне рассказывала, что у вас был разговор с ней. Ты ей сказала, что этот секс – просто недоразумение и такое никогда не повторится. Так ведь? – Марина выжидающе уставилась на собеседницу.
– Да, – нехотя согласилась Елена, – но я… Это было впервые со мной. Я и подумать не могла, что могу заняться сексом с женщиной… И мне это так понравится! Понимаешь? – она всхлипнула.
– Посмотрите, какая красивая принцесса, – радостная Маша протягивала им маленькую фигурку.
– Очень красивая, – согласилась Марина. Елена лишь кивнула головой в знак согласия.
– Тётя Лена, почему ты плачешь? – девочка озабоченно посмотрела на неё. – Ты ударилась?
– Угу, – только и смогла выдавить из себя та, чтобы не разреветься.
Маша принялась заинтересованно разглядывать её в поисках ссадин и, не найдя их, уверенно заявила:
– Ты ударилась головой!
– Точно, – не могла не улыбнуться Елена.
– Головой – это очень больно, – с видом знатока подтвердила девочка. – Я тоже когда-то ударилась головой. И тоже плакала, и мама купила мне мороженое, чтобы было не так больно. Мама, ты помнишь? – обратилась к Марине.
– Точно, Машуня, чудесная идея! Сейчас мы пойдем в кафе кушать мороженое. Заодно и тётю Лену подлечим? – Марина вопросительно посмотрела на Елену.
– Пойдёмте, – покорно согласилась та.
В маленьком кафе все столики были заняты. Решили купить эскимо и пойти к пруду посмотреть на уток. Пока стояли в очереди, Елена скользила взглядом по посетителям и, вот уж действительно, как в третьесортном фильме, заметила злосчастную парочку. Они сидели за столиком у окна. Возле каждой стояла вазочка с мороженым, которое они почти не ели – так были заняты разговором.
Елене вдруг стало жарко, душно, неприятно – словно она подглядывала за чемто запретным.
– Я выйду на воздух, – шепнула она Марине и направилась к выходу.
Подошла к лавочке, присела, повернувшись к кафе спиной. Слёзы сдавили горло. Она сжала кулаки и закусила губу, лишь бы не разрыдаться.
«Это её жизнь! Я не имею к ней ни малейшего отношения! Пусть она будет счастлива, – очередной спазм в горле заставил судорожно вдохнуть. По телу прошла дрожь. – Я сама этого хотела! Быть с девушкой – это не моё! – горячо убеждала себя, а слёзы уже текли. Сердито вытирала их рукой. – Я буду счастлива! Я встречу мужчину моей мечты… И буду любить его…» – шептала и верила тому, что шепчет.
Марина с Машей подошли к лавочке.
– Я их тоже видела, – сказала Марина, протягивая Елене мороженое.
– Спасибо. Но я не могу сейчас есть. Наверное, мне лучше поехать домой. Извини, совершенно пропало настроение.
– А может, к пруду пройдёмся?
– Чтобы и там с ними столкнуться? – криво улыбнулась Елена, – Нет. Сегодня явно не мой день для прогулок, – протянула зло.
Глава 27
Купидончик сидел на пушистом облачке под сенью раскидистой оливы. В руке он держал кубок с амброзией. Да только вот не пилось и не елось в последнее время. Щечки, всегда тугие и румяные, впали и побледнели. Уголки губ, обычно приподнятые вверх для готовой вот-вот сорваться улыбки, поникли. На лбу от дум невесёлых прочно обосновалась морщинка. Он тяжко вздыхал.
Вдруг раздался треск ветвей. На облачко приземлился Гермес.
– К Афродите? – дрожащим голосом спросил малыш.
– Ага, – ответил тот и, схватив Купидончика в охапку, взмыл ввысь.
– Ну здравствуй, Купидон! Что-то ты невесел, – Афродита пристально на него посмотрела.
– Здравствуй, о прекраснейшая из богинь! – ответил тот, в свою очередь всматриваясь в её лицо. Разве что глаза немного потухшие. Больше никаких признаков душевного волнения на её лице он не обнаружил.
Как зачарованный, он двинулся за Афродитой, которая поманила его указательным пальцем, что было сродни приказу «следуй за мной».
Купидончик едва дыша, с опаской поглядел на чаши, одна из которых заметно подрагивала.
– Подойди ближе, не бойся. Ты их не разбудишь, – предложила богиня.
Вдвоём они наклонились к весам.
– Что это?! – удивлённо выдохнул малыш, вглядываясь в крохотного человечка, сидящего на краю чаши. Голова его свисала на грудь. Он сопел и похрапывал во сне. Второй, такой же, спал, лёжа на боку, скрутившись калачиком и подложив руки под голову, на краю другой чаши.