Она смотрела на своего поклонника, который глухарем токовал, не замечая ничего вокруг. Глаза пьяные, словно стеклянные, волосы прилипли к потному красному лбу. Рукава рубашки небрежно закатаны: жарко. Руки большие, покрытые курчавым черным волосом.
Расценив пристальный взгляд Елены как приглашение к действию, одну руку положил ей на колено и принялся поглаживать. Она замерла, пытаясь понять, какие же чувства вызывают эти движения. Ждала, когда накатит волна животного желания. Но, кроме брезгливости, ничего не накатывало.
Невольно сравнила это ощущение с тем, когда рука Ани гладила её тело. Воспоминания тотчас же вызвали дрожь.
«Сейчас же выброси из головы эти глупости!» – мысленно приказала себе. – Вон человек как старается…»
Благосклонно улыбнулась своему воздыхателю, который в ответ расплылся в понимающей улыбке и, прильнув губами к уху Елены, принялся нашептывать сальные комплименты. Она отстранилась. Уж очень неприятным было ощущение слюнявых губ на коже, да и комплименты вызывали чуть ли не рвотный рефлекс.
Решив, что на сегодня она даже перевыполнила норму по мужскому вниманию, собралась уходить. Да не тут-то было! Воспылавший страстью кавалер вцепился как репей. Пришлось сослаться на важный звонок мужу и просто сбежать из ресторана. На душе было гадко и тоскливо.
Дни на курсах летели быстро. Занятий много, зачеты, проекты, презентации. Свободного времени практически не было. Слава богу, ухажёр оказался завучем, а они занимались по другому расписанию. Елена умудрялась избегать столкновения с ним, чему была очень рада. Старалась не вспоминать его «ухаживания». А вот размышления по этому поводу отогнать не могла. Они назойливыми мухами вертелись в голове, отвлекая и лишая покоя: «Почему ей были так неприятны мужские прикосновения?», «Почему она сравнивала их с прикосновениями Ани?», и самое главное – «Почему ей всё-равно хочется секса с Аней и совершенно не хочется оного с мужчиной?!»
Вела сама с собой дискуссии, устраивая чуть ли не судебные разбирательства, выступая то обвинителем, то адвокатом, но так и не разобралась. Подозревала, то ли смелости не хватает, то ли ханжество зашкаливает.
Очень хотелось позвонить той женщине, с которой познакомилась в спортклубе. Она тогда дала Елене свой номер телефона, предложив звонить, когда захочет или когда понадобится: она работала врачом УЗИ в частной клинике, мало ли чего. Елена и сама не знала, почему откладывала звонок. Решила, что позвонит уже из дому в субботу или воскресенье.
Пока же в результате мучительных раздумий пришла к выводу, что секс с мужчиной в её варианте возможен лишь в случае, если она будет влюблена в него. Тогда и телесной близости захочется.
Мысли об Ане гнала прочь, так и не ответив на вопрос: «А что же она к ней чувствует?» Одно поняла точно! Очень хочет её увидеть! Это пугало и злило.
Глава 30
Всю субботу Елена убиралась в квартире, ругая Лёшку, который лежал на диване и смотрел футбол.
– Ну как можно было такой бардак устроить? Неужели так трудно помыть за собой посуду? Её же сейчас и зубами не выгрызешь! – бурчала она, стараясь отмыть грязную кастрюлю.
Лёшка лениво отбрёхивался, попивая пиво и хрустя чипсами. В какой-то миг ей даже показалось, что всё вернулось на круги своя. Они опять с Лёшкой вместе, не было той ночи с Аней… На душе стало так покойно.
«…соскучился по тебе. Всё время думаю…» – послышалось воркование мужа.
Елену как холодной водой окатили. Вышла в коридор, откуда доносился голос.
Лёшка стоял возле зеркала, разглядывая себя, и заливался соловьём в телефон.
«Какая любовь! Даже футбол оставил», – со злой обидой подумала Елена. Захотелось хоть как-то его подковырнуть:
– Гол забили, – бросила она, смотря со злорадной удовлетворённостью, как он поспешил в гостиную.
Ей даже стало жаль его, безобидного, в принципе, человека, и, как ни крути, поступившего честно. Ведь сколько мужей годами изменяют женам исподтишка.
Опять вспомнился тот незадачливый её ухажёр. Мысли перескочили на Аню… Скорей бы понедельник.
– Хоть мусор вынеси! – закричала, стараясь заглушить орущий телевизор и отвлечься от образа Ани.
Но вот уж закономерность: чем больше пытаешься от чего-нибудь отвлечься, тем сильнее это уподобляется назойливой мухе.
«Соблюдая субординацию, поговорить? Наплевать на всю субординацию, пригласить в кабинет и наконец-то поцеловать, и будь что будет. А она – пощечину и заявление в полицию о сексуальном домогательстве? Раньше надо было говорить. У неё ведь есть девушка. А вдруг они расстались? Не говорить совсем? Поговорить как коллега с коллегой. О чем?»