Она подняла голову, и их взгляды встретились.
— А не хочешь ли ты повозиться с моими пчелами, Кармоди?
— Ты, верно, шутишь? — И он улыбнулся самой обольстительной из своих улыбок.
Но она была невозмутима:
— Отнюдь.
— Твои пчелы не станут жалить победителя скачек на быках?
Он с гордостью выпятил грудь. Это не произвело на нее никакого впечатления.
Дейзи повернулась к нему спиной. Он быстро обошел ее, чтобы снова привлечь внимание девушки.
— А ты действительно можешь заставить пчел кого-нибудь ужалить?
— Давай попробуем.
На это у него не хватило смелости, но с тех пор он не мог забыть Дейзи Хайтауэр. Он постоянно надоедал ей, приглашая на свидания по два-три раза на неделе.
У нее всегда была наготове масса отговорок. Большинство из них были уважительными: все свободное время она помогает на ферме; она — отличница и должна сохранять высокий средний балл, чтобы поступить в колледж по своему выбору; у нее старомодные родители, и они не разрешают дочери ходить на свидания, пока ей не исполнится семнадцать.
Но Кэл продолжал осаждать ее, пока Дейзи не сказала правду: она не желает связываться с глупцом, который попусту рискует головой, участвуя в родео.
Впервые в жизни Кэл Кармоди получил отпор.
Вскоре родители Дейзи погибли в автомобильной катастрофе.
В последующие несколько недель он старался не попадаться ей на глаза, пока время не сгладит остроту горя. Лишь месяца через два он появился у нее на пороге, предлагая помощь на пчелиной ферме.
Как он и предполагал, Дейзи отказалась. Но Роза и тетя Пиви приняли его помощь с благодарностью.
Как давно это было! Кэл задумчиво улыбнулся. Он все еще смотрел на ребенка, который мог быть его сыном. Мальчик взбирался вверх по ветвям старого дуба.
Вскоре во дворик вышла Дейзи и позвала Трэвиса ужинать. Кэл затаился в своем укрытии.
Господи, до чего же она была красива — рыжие волосы схвачены в конский хвост, на худеньком теле — обтягивающие голубые джинсы и выцветшая ковбойка. Ни косметики, ни украшений, но Дейзи в этом и не нуждалась. Ее красота была естественной. Эта женщина не боялась испачкать руки, сломать ноготь, вспотеть…
Дейзи оглядывала пасеку. Кэл увидел ее лицо. В глазах читалось беспокойство, а губы были плотно сжаты.
Он отдал бы что угодно, чтобы снова услышать ее смех. У них было столько возможностей! Есть ли надежда, что они когда-нибудь преодолеют пропасть, которая их разделяет?
Дейзи снова позвала Трэвиса.
Нет. Нельзя исправить то зло. Их разделяли семь лет и его неумышленное предательство. Прошлое не изменить. Самое большее, что он мог сделать, — это стать отцом своему ребенку.
Дейзи и Трэвис исчезли в доме. Кэл вздохнул и поднялся на ноги. В воздухе стоял запах выжженной травы. Он отряхнул руки.
Может быть, ему стоит просто уехать? Кэл отогнал эту мысль. Он и так совершил достаточно ошибок! Нравится это Дейзи Хайтауэр или нет, он должен знать, является ли Трэвис его сыном.
Дейзи всячески откладывала разговор с Трэвисом об анализе крови. В воскресенье вечером она наконец решилась.
Тетя Пиви дремала на кушетке, тихо бубнил телевизор. На серванте лежала гора неоплаченных счетов.
— Садись, я должна тебе кое-что сказать. — Дейзи кивком указала на стул.
— Я в чем-то провинился? — заволновался Трэвис.
Почему он такой беспокойный? — подумала Дейзи.
— Нет, дорогой, просто мне надо с тобой поговорить.
— О деньгах?
Дейзи глубоко вздохнула.
— Милый, ты не должен беспокоиться о деньгах. Я об этом позабочусь.
Трэвис ничего не сказал, только удобнее устроился в кресле и уставился на свои руки. Дейзи откашлялась. Она не знала, с чего начать.
— Завтра ты не пойдешь в школу, — сказала она наконец.
Мальчик поднял голову.
— Почему?
— Я повезу тебя в Корпус, к доктору.
Лицо Трэвиса побледнело.
— А что случилось?
— Тебе надо сдать кровь на анализ.
— Я же не болен.
В глазах сына появилась паника, и Дейзи поняла, что сказала не то. Трэвис был слишком сообразителен: его не так легко обмануть. А для правды — слишком мал.
— Нет, ты не болен. Это совсем другой анализ.
Трэвис нахмурился.
— А это нужно?
Дейзи проглотила слюну.
«Черт тебя возьми, Кэл Кармоди», — мысленно выругалась она. Единственная цель ее жизни — заботиться о Трэвисе. Заставлять малыша мучиться, чтобы удовлетворить любопытство Кэла? Это неправильно.
— Думаю, да.
— Но зачем?