- Ну как же, с сегодняшнего дня ты работаешь на меня – заявил Миск, скользя по мне странным взглядом снизу вверх. Мне вдруг стало как-то неуютно и ещё сильнее захотелось его выпроводить, поэтому когда его взгляд наконец дошёл до моих глаз, кое что напомнила этому наглому типу:
- Мой рабочий день начнётся только через полтора часа, так что, уважаемый работодатель, попрошу вас покинуть мою личную территорию – произнесла, стараясь держать себя в руках, недвусмысленно указывая на открытую дверь.
Эзвен недовольно дёрнул хвостом и плавно двинулся к выходу, но когда поравнялся со мной, вдруг резко метнулся и… я даже мявкнуть не успела, как оказалась в его объятиях, прижатой к горячей груди, а эзвенское дыхание согрело макушку. От неожиданности я совсем растерялась, стоящий в коридоре манакр сделал к нам шаг, когда в комнате раздалось угрожающее:
- Лапы от моей хозяйки убрал, иначе глаза выцарапаю – сказано было детским голосом, но с тааакой интонацией… Следом послышался утробный клокочущий звук – Мурка (а это была именно она) зарычала. Эзвен окаменел, затем медленно убрал от меня руки и ещё медленнее повернул голову и узрел стоящую на столе кошку. Мурка выглядела… жутко. Глаза бешеные, шерсть дыбом, уши прижаты, спина дугой, хвост сосредоточенно бьёт по бокам… Я перевела взгляд на Миска и увидела как его лицо окаменело, а вертикальные зрачки быстро расширяются, расширяются, пока не заполнили радужку, а затем и все глаза целиком. Я и не знала, что эзвены так могут. Стало ещё более жутко и я поняла, что сейчас что-то будет. Мурка видела, что враг убрал свои когтистые руки от хозяйки и, наверно для закрепления эффекта, не иначе, зашипела. Я испугалась за кошку и приготовилась защищать животное любой ценой, но то, что произошло дальше было совсем странным: эзвена отшатнуло так, что он впечатался в стену, затем стал медленно сползать на пол, где и затих, завалившись на бок. Я перевела взгляд на кошку, вид у которой был теперь какой-то пришибленно-изумлённый, затем посмотрела на манакра. Мы с солдатиком переглянулись.
Медиков бы сюда, чтоб Миска посмотрели, а то становилось как то боязно. За него. Да и адмирал по головке не погладит за то, что единственного союзника угробили и ведь не докажешь потом, что он сам угробился. Солдатика видимо посетили такие же мысли, потому что:
- Медика быстро! Отсек 3724, комната 315! – связался с медотсеком через браслет, одновременно зашёл в комнату и присел на корточки возле эзвена и проверил пульс.
- Что случилось? – вопросили на том конце связи.
- Тут эзвен…без сознания.
- Ждите – последовал краткий ответ. Я облегчённо выдохнула, оказывается все это время даже не дышала. Сделала шаг ближе к лежащему на полу бессознательному телу, но потом вдруг вспомнилось, что я как бы в неглиже и не мешало бы одеться, так как через несколько минут прибудут медики, которые в большинстве своём являются представителями мужского пола. Хоть у манакров теоретически и не должно возникнуть никаких интимных желаний, но ведь конкретно эти находятся в состоянии изменения эмоционально-мыслительного процесса, так что лучше не искушать судьбу и не форсить перед чужими мужиками полуголой. Всё равно я Миску пока ничем не смогу помочь. Прихватив форму и ботинки, скрылась в ванной. На всякий случай проверила воду, отсутствие которой вызвало тяжкий вздох. Неужели у нас вода так не вовремя закончилась? Или сломалось чего во время побега?
Наскоро причесавшись и собрав волосы в хвост, быстро оделась и вышла в комнату. Картина за моё отсутствие не изменилась. Эзвен всё так же лежал на полу, манакр продолжал сидеть рядом, лишь Мурка, покинув свой пост на столе, подобралась ближе к бессознательному мужчине и брезгливо обнюхивала. Почему брезгливо? Да потому что нос сморщила. С такой моськой она как то мои носки после тренировки нюхала. Видимо обонятельных ощущений кошке оказалось недостаточно, потому как она осторожно потыкала в эзвена лапкой. Тот, естественно не отреагировал.
- Скопытился – вынесла вердикт Мурка.
- Типун тебе на язык! – беспокойство новой волной накрыло с головой. Да где ж эти медики?! Ползком что ли ползут?
Подошла ближе, присела рядом с манакром. Осторожно убрала выбившуюся из косы гранатовую прядь с лица, опустила руку на шею и послушала пульс. Сердцебиение было не сильным, но очень быстрым. Что это могло значить у эзвенов, я понятия не имела, нас учили их только эффективно убивать, а не лечить. Одно можно было сказать точно – он жив.