— Весна скоро, — чуть улыбнулась я.
— Да, и поэтому инстинкт размножения заменил остатки мозгов. — поморщился мужчина. — Знаешь что, езжай, наверное, ко мне. Там опять снег пошел, ко мне быстрее будет. Тем более Джим приготовил пирог. Ну, это он мне так сказал.
Зная кулинарные способности Джима, которые он в себе начал открывать, под хорошим, домашним словом «пирог» могло скрываться все что угодно, включая ядовитую ярко фиолетовую массу, как в прошлый раз, например. Взяв пару дел, я поехала к Сэму.
— Тетя Айа, приехала, мы сейчас поужинаем! — прыгал вокруг меня Кэри.
— Кэри, солнышко, отнеси пожалуйста, мою сумку, — терпеливо попросила я.
— Тетя Айра, ужинать будете? — показался в прихожей Джим.
— Что сегодня? — подозрительно спросила я.
— Пирог сгорел, так что будут полуфабрикаты, — поморщился мальчишка. Я, сделав сочувствующее лицо, чуть не запела от радости. Все таки в этом дне было хоть что-то хорошее. Потом был ужин, а потом ставшая уже традиционной сказка.
— Итак, далеко-далеко на просторах Вселенной жил господин Ка, господин Ка не имел лицензии на постройку дома, но дом построил, тем самым нарушив статью пятнадцать, пункт три-бис Гражданско-земельного кодекса Конфедерации. А еще у господина Ка была жена, которая занималась… — тут я запнулась, но тут же исправилась. — В общем, госпожа Ка была нехорошей женщиной. И вот, в одну темную ночь, госпожа Ка ушла в магазин и не вернулась. Господин Ка в полицию не позвонил почему?
— Потому что поиск пропавших без вести лиц осуществляется спустя три дня с момента их исчезновения, — оттарабанил Джим.
— Но потом господин Ка заметил, что из дома пропали ценные вещи, а именно, — далее шел список украденного. — И вот тогда господин Ка тут же позвонил в полицию, потому что…
— Это кража ценного имущества, следовательно пропажа госпожи Ка… — опять начал Джим, но Кэри перебил:
— Попадает под статью двадцать восемь Уголовного кодекса.
— Молодцы! — похвалила я. — Когда приехала опергруппа, то на месте преступления застала… — сказка длилась достаточно долго, листов на тридцать уголовного дела, но, как и все сказки заканчивалась хорошо. — Господин Ка заплатил штраф в размере пятнадцати минимальных зарплат, а госпожа Ка и ее подельник получили пять лет лишения свободы. Вот и сказочке конец, а кто слушал — молодец.
Закрыв дело, я погасила свет, и пошла на кухню работать. Сэми приехал во втором часу и я засобиралась домой.
— Не глупи, оставайся. — начал было уговоры он, но я отказалась — домой мне в любом случае надо было, ибо завтра совещание, а у меня форма не пойми в каком виде. Получив месяц назад майорские погоны, я как то перестала питать жгучую нелюбовь к форме.
На улице снова валил снег, поймав автопилотирующееся такси, я ввела собственный адрес.
Подняв воротник, чтобы хоть как-то защититься от холодного ветра, я выбралась из такси и быстро добежала до подъезда. Кляня собственную привычку пользоваться лестницей, по оной же и пошла. А у дверей меня ждал сюрприз. Пьяный такой сюрприз, сидящий прямо на полу. Справа стояла пустая бутылка и еще не начатая. Сюрприз, похоже, спал. Ну, и что ему здесь понадобилось в такое время, да еще и в таком состоянии?
— Стил, — я тронула его а плечо, руку тут же перехватили.
— Колючка? — и язык заплетается. Ну, просто великолепно.
— Я, это я. Ты что здесь делаешь, — помогая ему подняться, спросила я. Ключи нашлись на удивление быстро. — Проходи давай.
В прихожей из мокрой одежды я выпуталась быстро, а Мэрк подозрительно-долго возился со своими пуговицами.
— Дай сюда, — убрав его руки, я быстро расстегнула пальто сама. — Пойдем на кухню, — где у меня кухня он не забыл, да и пошел сам, неуверенной походкой. Фотографий на стене стало чуть меньше, но появилась новая: мы с Грэгори и Стрелой- они тоже, оказывается приперлись меня провожать, но так, чтобы Стил не знал. — Есть будешь?
— Нет, спасибо, — взглядом он уперся в столешницу и глаз подымать не хотел.
— Чай?
— Я- вино, тем более, такой повод.
— Стил, что случилось, — доставая чашку, спросила я.
— Сядь, — я так и села с чашкой. Вздохнув, он несчастную чашку вытащил из рук, поставил на стол, а в руки дал коммуникатор. Сначала я не поняла, а чего, собственно, от меня хотят, а потом дошло. На экране была какая-то статья. «Дорант Мэрк, один из ярчайших представителей новых политиков, был застрелен из бластера неизвестным».
— Ты как? — чуть охрипшим голосом спросила я.
— Ничего, функционирую, как видишь, напиваюсь вот, — криво усмехнулись столешнице.
— Зачем ты ко мне приехал? Я жалеть плохо умею, — вышло несколько грубовато, но точно отображало все мои мысли. В отношении смерти Доранта я испытывала лишь легкую грусть, что такого засранца больше нет, а вот состояние Стила мне не нравилось.
— Поэтому и приехал. Мне не жалость нужна, а человек.
— Ты не обидишься, если я поработаю? — осторожно спросила я.
— Работай, извини, это я как снег на голову, — лысый пилот, да что за убитый вид.
— Мэрк, я понимаю, что это очень больно, но давай ты себя в руки возьмешь, а? Ты странно себя ведешь! — заявила я, на меня глаза так и не подняли. — Да приди ты в себя! Я понимаю, горе, но это не повод сидеть сейчас и жалеть себя! — не знаю чего ради я вообще весь этот бред несла, но на меня все таки подняли глаза, и сам Стил встал из-за моей табуретки, разом став как-то выше.
— Я пойду, — спокойствие и смирение. Да чтоб ты долго жил! Рванув его за пиджак, я прижалась к сухим губам. Секунда, другая, и мне ответили, а потом еще и прижали к себе.
— Колючка… ты что… творишь? — говорить, когда целуешься тяжело.
— Вывожу тебя из ненормального состояния! — заявила я. На этом я, в принципе, и закончила бы сеанс шоковой терапии, однако потянулась снова. Сама. Зачем? Да кто ж его знает. Женщина- это удивительное существо, способное выживать без мозгов.
— Пожалеешь ведь, — предпринял последнюю попытку Стил.
— Ну и что…
Утро. Я и забыла, что такое просыпаться с утра вместе с кем-то, одеяло стащил, к себе прижал так, что не шелохнешься, так еще и в макушку сопит. А проснулась я от звонка коммуникатора. Рукой нашарить его не получилось и я попыталась отодвинуться от Стила.
— Куда? — не открывая глаз, спросили меня.
— Коммуникатор звонит.
— Пускай.
— Может важное что-то, — возразила я.
— В черную дыру, спи, а то бледная совсем, — Мэрк снова отрубился и я вместе с ним.
Снова коммуникатор.
— Стил, пусти.
— Что за неспокойная женщина! — простонал этот несчастный, но руку убрал.
— Майор Дин.
— Айрочка, доброе утро. Как спалось? Как там Стил?
— Это… вы… — и снова та ситуация, когда цензурных слов не хватает.
— Переключи на общую связь, будь добра. — И вот уже перед нами Дорант Мэрк, целый и невредимый. И то ли у меня галлюцинации, то ли он действительно живой.
— Стил, подъем, тут твой дядя ожил, — совершенно ошарашенно выдала я, во все глаза глядя на Мэрка-страшного. Видимых повреждений я не наблюдала, трупных пятен не было, дыры в груди тоже.
И что это значит? А только одно, этот прохиндей опять играет в свои игры.
— Дядя… Ты… — прохрипел за моей спиной Стил, как бы ему плохо посте такого не стало.
— Я, я, живой и здоровый, между прочим. Ну, где же бурная радость? — на моем лице за неимением бурной радости появилось зверское выражение, а в голове так и вовсе присутствовала здравая мысль его убить… пока Стил в себя не пришел, иначе он что-то похуже придумает. Поворачиваться к нему я не рискнула. Сидим молчим… Минута прошла, две. И тут Мэрк-младший пришел в себя. Таких ругательств я отродясь не слышала. Дорант тоже послушал, покивал, но потом ему, вероятно, надоело, и он отключился со словами:
— Стараешься для него, стараешься, хоть бы спасибо сказал, а то так бы и ходил вокруг да около еще три года! — понесшихся ему вслед ругательств, Дорант Мэрк уже не услышал.
P.S. И жили они долго и счастливо.