— Я бы поспорил!
— А вы не спорьте! — Дорианна всегда обращалась к дяде Эррона на «вы», подчёркивая то, что они вовсе не друзья. — Привет Руна!
— Добрейшего вечерочка, — хмыкнула некромантка, до этого очень внимательно наблюдавшая за перепалкой. Внутри закрались нехорошие подозрения, но она постаралась отмести их: про Дорианну и Джеккели она тоже так думала, а оно вон как оказалось…
И всё же то, с каким наслаждением спорил дядя ей не нравилось: он не отрывал воссторженно-насмешливого взгляда от целительницы. А Эррон ведь так далеко…
— Адепт Руна, не отлынивайте! — прикрикнул Эдвард. — Что-то узнали?
— В целом не особо много, но Дора обнаружила один Храм Черни в Мёртвом Лесу. Мы сразу отправили зачистку, сектанты под арестом, храм оцеплен. Пока ждём экспертов для изучения, после, несомненно, сожжём.
— А я говорю сразу надо сжигать! Всё равно ничего не найдёте!
— Это протокол, леди, от него не уйти.
— Протокол-протокол, — она расстроено скрестила руки, — а там бедные умертвия страдают, леший руки на себя от ужаса наложил, русалки потопились все разом, деревья плачут… А у вас — протокол!
Джеймс заботливо погладил девушку по плечу, как часто делал в последнее время. Она была так чувствительна к страданиям других, и это невероятно очаровывало, а ещё очаровывала её сила, её стойкость, её ехидство…
Правая рука Амирана поймал на себе взгляд Эдварда, но ничуть не смутился. Это вообще не дело Гринна!
— Дора, всё хорошо с учёбой, успеваешь? — услышав вопрос, она вышла из задумчивости и тут же отошла на шаг от Маккини.
— Обижаете, лорд ректор, конечно успеваю. Демонология, конечно, тот ещё тёмный лес, но где наша не пропадала!
— Диплом так и не надумала получать?
— Да ну его в болото, не понадобится никогда. Мне же для него столько дисциплин придётся закрывать, а практик! И это всё — время, которое я не могу позволить себе тратить.
— Ну, может решишься ещё…
— Я лучше преподавателем целительства останусь, а ещё раз адептом, да ещё и на восемь лет — увольте! Мне в жизни хватило!
— Вот и я про то! — крикнула Руна с другойчасти зала, сейчас она стояла в позе цапли и пыталась сформировать «Сикритасо». — Я уже триста раз передумала получать этот диплом!
— А вас, адепт Руна, никто не спрашивал! Не отвлекайтесь!
— Жёстко вы с ней, — шепнула Дора, скрывая улыбку.
— Воспитательный процесс, — хмыкнул Эдвард. — Джеймс, а тебе не пора? Как там Амиран без правой руки…
— Не пора, Эдвард, я планировал ещё немного пройтись с Дорианной…
— У адепта Дорианны домашнее задание, — хмыкнул мужчина, — поэтому она прямо сейчас возвращается к себе.
— Как скажете, лорд ректор, — махнув рукой, она разрезала пространство, вмиг затопив помещение густым буро-красным дымом. — Всем доброго вечера!
*****
Началась вторая неделя пребывания в Гельдорре, проведя выходные в столице, мужчины не могли не согласиться — королевство действительно интересное. Правда, переодически мелькающие то там, то тут адепты Света в белоснежных одеяниях знатно нервировали взглядами, полными презрения. Да, принцам не хотелось терпеть подобного, но и последствия их «разбирательств» могли бы быть фатальными.
Тайларион сочувствовал брату, ведь он был оторван от любимой, которой только сделал предложение… По вечерам парни обсуждали свадьбу, казалось бы, женское дело, но им нравилось представлять торжество. Кронпринц не отпустил свою вторую любовь (первая была ещё в школе, первая во всём), нет, но уже давно понял, что испытывает не те чувства, которые приводят к долгим годам брака. Сейчас Тай любил Дору скорее как сестру или близкую подругу, за которую готов был порвать горло любому, даже Эррону, если тот посмеет обидеть зеленоглазое счастье. Это понимал и Эррон, больше не волнуясь насчёт чувств брата, скорее он был ему благодарен за толчок, за заботу о своей любимой, за то, что Тай всегда мог вставить мозги на место.
Эррона волновало другое: ему снилась целительница, и не всегда сны были безобидными, что только подогревало его, заставляло думать о возлюбленной не только днём, но и ночью, заставляя терять рассудок. Он хотел её, действительно хотел и был в шоке от своей вспыльчивости. Он боялся причинить вред любимой, такой нежной и невинной, боялся ранить её чувства, напугать.
А потому в те немногочисленные их разговоры по связи он только спрашивал про её настроение, здоровье, ни словом, ни горячим взглядом не намекая ей на некоторые аспекты супружеской жизни. Принимая каждую ночь ледяной душ, он совсем не подозревал, что там, в ВАМИТе, вскакивает Дорианна, замученная снами-видениями, переходящими в явь, снами, что заставлю её испытывать неимоверный жар и томление, доселе неизвестные.