А потом звонит Аня со спасательным решением. Она узнала, что в университете осталось две дешевые путевки в Адыгею на две недели. И не хочу ли я поехать с ней? Не, ну разве это не спасение? Остается только уговорить папу, и дело сделано.
Вечером нахожу отца на балконе с кофе в руках и наблюдающим за городом с высоты второго этажа.
- Привет, - останавливаюсь у двери.
- Привет, - проговаривает отец, слегка повернув голову. Мы с ним вообще не похожи, только если ростом. Он темноволосый и кареглазый. Ни одной его черты не отпечаталось на моем лице.
- Как дела на работе? Все уладил?
- Потихоньку, потихоньку все приведу в порядок, - отвечает отец, когда я тоже облокачиваюсь на перила рядом. - Как у тебя дела?
- Вот Анька раздобыла две путевки в Адыгею, совсем недорого, на две недели. Можно, я поеду?
- А как же кафе Рината? Разве ты ему не помогаешь?
- Думаю, он справится без меня, - отмахиваюсь.
- Думаешь или он справится? - папа внимательно вглядывается в мое лицо. Клянусь один в один Ринат на двадцать лет старее. И чего они все там ищут, интересно мне знать.
- Ну, пааап.
Отец отводит взгляд и слегка пожимает плечами.
- Езжай.
Отлично, можно идти собирать вещи. Если он думает, что ему удалось достать мою совесть и надавить на нее, он очень глубоко ошибается. Делаю два шага в сторону выхода, но у порога оборачиваюсь.
- Па.
- М? - отец тоже оборачивается.
- Ты хоть на одно маленькое мгновенье обрадовался тогда… тогда когда узнал, что я есть?
Отец сначала хмурит, а потом вскидывает брови вверх.
- Ни на одно маленькое мгновенье я не пожалел об этом. И не жалею сейчас. Почему ты спрашиваешь?
Это чувство, что расцветает внутри от его слов не передать словами. Долбанный братец раскрыл во мне чувства и теперь мне как вампиру нужна подпитка. Господи, я совсем с ума схожу.
- Просто, - делаю еще шаг и вновь останавливаюсь, - а ты уверен, что Ринат не твой сын?
Папа даже давится кофе.
- Конечно, когда я впервые встретил Эльвиру, мальчику было больше десяти лет.
- Хм, да... тогда сомневаться не приходится, - замечаю, - а я?
- Что ты?
- Что я твоя дочь, - четко проговариваю.
- Конечно, ты моя дочь, - уверенно говорит отец, - разве у тебя есть сомнения?
Да. И еще раз да. Мама не была девушкой пристойного поведения. И мне не раз приходило в голову, что если...
- Саша подойди ко мне.
- Ой, ладно, мне еще вещи...
- Иди сюда.
Неохотно подхожу к отцу.
- Сделай так, - папа соединяет два своих указательных пальца.
- Что? Это еще зачем? - неуверенно усмехаюсь.
- Давай.
Соединяю и папа подставляет свои пальцы к моим.
- Смотри, насколько мы с тобой одинаковые. У нас пальцы одинаково кривые. Разве это не очевидно?
И клянусь, это не смешно, но я фыркаю. Потому что папа это все говорит с серьезным лицом.
- А еще, - папа продолжает серьезно хмурить брови, когда встречает мой взгляд, - мы всегда все свои дела доделываем до конца. Семейная черта.
Он ласково касается моего лица. И я невольно ему улыбаюсь. Боже мой, он только что это сделал. Я не верю, но прямо с балкона спускаюсь вниз и останавливаюсь возле двери в гостиную. Один стук и открываю дверь.
Ринат сидит на диване с раскинутыми бумагами, включенным ноутбуком и телефоном у уха. Он поднимает глаза и смотрит на меня.
- Да... завтра... Леня, я же тебе скидывал... хорошо... давай.
- Ладно, - говорю я, когда Ринат отстраняет телефон от уха.
- Что «ладно»? - он защипывает пальцами переносицу.
- Я прослежу за долбанным дизайном твоего кафе.
- Хорошо, спасибо, - проговаривает мой братец, словно только этого и ждал, - что-то еще?
- Да.
- Я слушаю.
- Побрейся, наконец, а то ходишь как абориген, аж раздражает.