На следующий день за ужином собираемся мы втроем. Обычно я ужинаю раньше, чтоб не сидеть с папой и Эльвирой. А потом бывает, ужинаю и второй раз намного позже.
- Гаевские будут? - спрашивает папа, когда я захожу на кухню. Эльвира ставит перед ним тарелку и слегка пожимает плечами.
- Наверное. Дед вряд ли, а Леша, наверное.
- А это нормально, что они не приходили в больницу, а придут на открытие? - интересуюсь.
- Ох, Саша, в этой семье свои законы, - выдыхает мачеха и ставит тарелку передо мной, - единственное правильное это то, как они делают.
- Вот это круто, - замечаю.
- Это не правильно, - поправляет меня папа.
- Ну и что, - пожимаю плечами, - все равно круто. Ты всегда прав, даже когда не прав.
Эльвира с отцом переглядываются.
- Ты решила, что надеть на вечер? - спрашивает мачеха.
На вечеринку? Да, да, да!
- Дело в том, что я не пойду.
- Это почему? - папа смотрит на меня.
- Ну, это ведь не так важно, буду я там или нет? У моего друга день рождение в четверг, ну и я подумала...
- Конечно, это важно! - вскидывает брови отец. - Разве тебе самой не приятно поучаствовать в празднике? Ты ведь тоже вложила свой труд в это.
- Ой, ну он там такой мизерный, что...
- А как же Ринат? - перебивает Эльвира.
- А с ним-то что не так?
- Ему нужна поддержка семьи в такой ответственный день.
Ох ты ж Боже ты мой!
- А моему другу один раз в жизни двадцать лет, - продолжаю врать.
- Брат и друг, выбор очевиден, милая, - замечает папа. Это кому это очевиден?
- Он мне не брат, - ворчу и замечаю на себе взгляд Эльвиры и папы. Такой родительски-осуждающий. Не каждый выдержит, - почти не брат... Ой, все, ладно! Самый братский брат! Пойду я, пойду! Только не смотрите на меня так!
Эти двое переглядываются и обмениваются улыбками. Они думают, что сделали меня. Но кто сказал, что если я пойду, то и весь вечер там проведу? Затеряюсь в толпе, а потом смоюсь. Боже, главное, что мой котелок варит, а остальное переживем.
Наношу черные тени на веко и растушевываю. Чуть отдаляю лицо от зеркала. То, что нужно. Второе веко и готово. Осталось только нанести тушь, и образ закончен. Волосы собраны в строгий прямой хвост. Подчеркнула глаза карандашом, на губах бледный блеск. Платье выбрала черное до середины бедра, повторяющее каждый изгиб тела. Спереди серебряная змейка по всей длине упирается в V-образный вырез декольте, образованный широкими бретелями, соединяющимися на шее.
Честно говоря, я выгляжу офигительно-сексуально, то, что и требуется девушке ищущей приключения.
Когда мы подъезжаем, у 'Олипа' стоит ряд машин, и заполнена вся парковка. Видимо знакомых Рината очень много. Это мне только на руку, затеряться в толпе намного легче. Аня и Стас предупреждены, что я приеду чуть попозже. Так что настроение у меня на подъеме. Прежняя Саша вернулась, и никто, повторяю, никто не сможет заставить меня сомневаться в ином. Под такие мысли, сажусь за стол. Папа и Эльвира остановились с кем-то поздороваться. Официанты шныряют тут и там в образе богов. Смотрится все очень гармонично. Прохожусь по столикам глазами и буквально сразу же замечаю, почти не сомневаюсь в этом, отца Рината. Такой же высокий, смуглый и зеленоглазый. Словно копия Рината на лет двадцать старше, но только с усами. Он сидит с блондинкой, у которой шикарная грудь, с пареньком лет двенадцати и чудесной девочкой лет шести. Надо же у нас пополнение в семейке. И когда Гаев-старший поворачивает голову, тут же бросается в глаза кардинальное отличие от сына - взгляд полный высокомерия.
А потом я вижу его и уже не могу оторвать глаз. Ринат. Он в черных штанах, отлично сидящих на его заднице и черной рубашке лишь еще больше оттеняющей его яркие глаза. Парень подходит к отцу, его губы слегка сжаты, что говорит, что это больше надо, чем хочется. Они пожимают друг другу руки. Ринат вежливо улыбается блондинке. И меняется в лице, когда обращает свой взор к своим младшим брату и сестре. Его черты тут же приобретают мягкость, и на лице появляется искренняя улыбка. При этом дети не отводят от него глаз, пока он им что-то говорит. А я их понимаю... Так, так, так... Как там? Никто не сможет... Ринат, словно почувствовав мой взгляд, поворачивает голову, и мы через весь зал встречаемся глазами. И я забываю досказать в голове последнюю мысль. Потому что мое сердце в груди начинает отбивать свой тяжелый ритм, как происходит всегда в его присутствии.
Ну, когда? Когда это закончится?
- Здесь просто здорово, - проговаривает папа и садится за стол. Слава Богу, я тут же отвлекаю свое внимание на него и Эльвиру.