— Вот так просто подошёл и сел?
— Подошёл, попросил разрешения присоединиться к нам, мафиози ему разрешил, и он сел. Мы сначала не знали, что он Враг, а потом он сам представился, и татуировку на запястье показал. А потом ушёл. Вот и всё.
— Звучит, как бред, — заявила мудрейшая.
— Натуральный бред, — согласилась Лита. — В такое может поверить только мудрейшая, а я — страж. Так что не верю.
— Я не виновата, что оно так глупо звучит, — едва не плача, выкрикнула Настёна. — Вся история… она не такая глупая.
— Рассказывай всю, — предложила Лита. — Только покороче.
— Говорю же, тянет время, — раздражённо напомнила мудрейшая.
— Пусть говорит, а будет тянуть — прибью на полуслове. Давай, мы внимательно слушаем.
— Как-то мы с Агатой захотели отдохнуть в Венгрии, на термальных источниках, — начала свой рассказ Настёна. — Вы же слышали об озере Хевиз? Оно вулканическое, там очень тёплая вода с какими-то минералами…
— Похоже, мудрейшая права, и ты действительно тянешь время, болтая что попало.
— Нет! Там, на озере, вот что случилось. На одном сайте мы прочитали, что кто-то ищет крупную обученную собаку. Не в том смысле, что она у него пропала, а в том, что у него нет, но срочно нужна.
— Сайт венгерский?
— Да.
— И что, одна из вас понимает по-венгерски?
— Объявление там было на четырёх языках, ещё на английском, немецком и русском. Так что мы прочли. И из простого любопытства написали письмо, мол, есть у нас две крупных собачонки, и что дальше? Ты же поняла, что мы имели в виду?
— Я поняла. А он понял? Автор объявления.
— Нет, конечно. Ещё чего не хватало!
— Это и был Враг? Или мафиози?
— Нет, не враг. Бандит из русской мафии. А собачки ему были нужны в городке, сейчас попробую вспомнить его название…
— Плевать на его название. Дальше что было?
— Мы с этим мафиози поговорили, и поняли, что он хочет кого-то убить, но списать всё на животных.
— Ещё раз, Настёна, — попросила Лита. — И помедленнее. Значит, какой-то мафиози надумал кого-то убить, и ищет собаку, которая загрызёт жертву, причём ищет через объявление в интернете. А потом встречается с какими-то бабами, которые говорят, что собаки у них есть, но ему не показывают. Этих баб он видит впервые в жизни и совсем ничего о них не знает, но на встрече даёт им понять, что собирается кого-то прикончить. Я ничего не пропустила? Если нет, то моё мнение такое: или он идиот, или ты меня считаешь идиоткой, способной поверить в такую чушь!
— Не совсем так всё было. Сначала мы с ним поговорили обе, а потом Агата, уже, конечно, без меня, показала ему собаку. И сказала, что вторая псина — той же породы и вообще почти точно такая же.
— И ему так понравился экстерьер суки, которую ему показали, что он внезапно решил рассказать её хозяйке о готовящемся убийстве? Да, Настёна, очень правдоподобно, ничего не скажешь.
— Это Агата его разговорила. А поначалу он просто хотел поговорить с бывшими соотечественницами. Он в Бельгии живёт, наших там немного, да и он сказал, что эмигранты — это совсем не то. Вот и болтал с нами о каких-то пустяках. Но Агата же мудрейшая, она так ловко задавала ему вроде бы невинные вопросы, и он сам не заметил, как раскололся. А потом…
— Теперь пропускай всё до появления Врага. А то мы до лета не закончим.
— После охоты мы не стали сразу уезжать, чтобы не бросаться в глаза полицейским. Хотя мафиози нам сказал, что ситуация у него под контролем, полиция для виду немного повозится с расследованием, а потом спишет всё на бродячих собак или диких зверей, и закроет дело. Всё это он нам рассказывал в кафе. И вот как раз в этот момент к нам подошёл Враг и попросил разрешения присоединиться. На немецком языке.
— Продолжай.
— Враг сказал, что убийство, которое там произошло, совершили не звери, а оборотни…
— Как он догадался?
— Он не объяснял, только сказал, что он — охотник за оборотнями, и чует их нюхом.
— И сказал он это двум оборотням в дружеской беседе за чашечкой кофе. На удивление острый нюх.
— Не знаю, может, он нас и учуял, но не был уверен, хотел окончательно убедиться. Но мы не нервничали, и он подумал, что ошибся.
— Настёна, не говори, что именно он подумал. Ты не умеешь читать мысли, тем более, у Врагов. Что он ещё сказал?
— Что состоит в ордене «Ван Хельсинг», показал татуировку, и добавил, что согласен погибнуть, убив хотя бы одного оборотня. А мафиози всё время над ним подшучивал, потому что оборотней не бывает. В смысле, это мафиози так говорил.
— Я поняла. Это всё?
— Всё. Я его больше не видела. Мафиози сказал, что Враг убедился, что оборотни тут ни при чём, и уехал восвояси.
— Когда он это сказал?
— Через день. В смысле, мафиози сказал нам через день, а когда уехал Враг, я не знаю.
— Почему ты не доложила о контакте с Врагом кому-нибудь из членов Совета? — строго спросила Юлия.
— Мама, хоть ты глупостей не говори, — попросила Лита. — Всё происходило на глазах члена Совета, мудрейшей Агаты. Кому ещё должна была докладывать Настёна?
— Это я несу чушь, Кармелита? — возмутилась мать. — Как ты себе представляешь, что Враг приехал, заподозрив в убийстве оборотней, посидел с ними за одним столом, но не распознал, и через день уехал? Вот настоящая чушь! А знаешь, что там было на самом деле? Нет? Так я тебе скажу! Он завербовал Настёну, вот что!
— Мама, я и без тебя догадалась, почему он уехал. Но ты ошиблась насчёт Настёны. Идём отсюда. Только прикажи ей никому не звонить. Вообще ни с кем не связываться.
— Никому не звони, ни с кем не связывайся, — послушно распорядилась Юлия, ничего не понимая, но доверившись дочери.
— Да, мудрейшая, я не буду никому…
Договорить Настёна не успела. Лита неожиданно ударила её ладонью по шее. Не ребром ладони, а именно самой ладонью. Закатив глаза, Настёна начала падать на пол, но Лита её подхватила и швырнула на кушетку.
— Пошли, — равнодушно предложила она. — Часа три полежит спокойно, а дальше пусть делает, что хочет. Это надёжнее, чем приказ мудрейшей.
— Но не помрёт?
— Не думаю. А какая разница? Она нам не нужна. Нам нужна другая.
— Объясни, с чего ты это взяла! Или я никуда с тобой не пойду.
— Мама, зачем Врагу торговка, когда рядом мудрейшая?
— Откуда он мог знать, что Агата — мудрейшая?
— Говоришь, он завербовал Настёну? Тогда — узнал от неё. А если вначале завербовал Агату, то Настёна ему точно без надобности.
— Но почему Враги ждали столько лет?
— Если ты перестанешь морочить мне голову, мы с тобой сейчас сходим в гости к Агате и спросим у неё. И пусть моя драгоценная тётушка только попробует не ответить.
Подполковник федеральной спецслужбы уехал по каким-то своим федеральным делам, прихватив с собой не то взвод, не то роту спецназа, а Люба осталась в гаражной сторожке, чтобы скопировать ролик, на котором девица-оборотень бегала и прыгала не хуже олимпийских чемпионов. Ей ещё предстояло доставить домой Хоттабыча, который самостоятельно не смог бы даже просто выйти отсюда. Вёл он себя не как Хоттабыч, а как Похабыч — всё время пытался потрогать Любу за грудь, а она стеснялась врезать старому человеку по морде. Видя такое безобразие, вмешался сторож — из каких-то неведомых тайников он достал двухлитровую бутылку с подозрительно мутной жидкостью, заткнутую свёрнутой газетой.
Как только газету вытащили, в сторожку заполнила отвратительная вонь, зато Хоттабыч переключил свой нездоровый интерес с женщины на более подобающий женатому человеку объект. Надолго его не хватило — он захрапел, положив голову на стол, зато второй старик, сторож, упёрся взглядом Любе в грудь и начал нервно облизывать губы.
— Только попробуй, и сразу оторву тебе кое-что лишнее, — пообещала она. — Или отстрелю. Опыт есть.