— Видела. Стоял с работающим двигателем. В салоне двое впереди, двое сзади. Номер не рассмотрела, его снегом залепило, и спереди, и сзади. В тот вечер была метель, снег на многие машины налип. Но откуда мне было знать, что там внутри Враги? Хотя когда входила в подъезд, почувствовала, что на меня со злобой смотрят охотники, и скоро я увижу чью-то смерть, скорее всего, не свою. Так и вышло.
— Почему вы так подумали? — заинтересовался Нежный.
— Не знаю. Я — страж, мы больше чувствуем, чем рассуждаем. Поэтому у нас очень быстрая реакция.
— Что ж, считаем доказанным, что машина стояла у самого подъезда. Но почему она стояла там? Обычно в таких случаях бандиты или террористы оставляют свой транспорт чуть поодаль. «Ван Хельсинг» занимается такими делами несколько веков, отчего же вдруг такое вопиющее пренебрежение техникой безопасности? Ведь их мог там увидеть кто угодно, например, Агата Петровна. Окна её квартиры выходят в том числе и на эту сторону. Я думаю, они получили такой приказ, а чем он был вызван, известно только тем, кто его отдавал. Но могу предположить, что они там именно затем и стояли, чтобы их видел некий наблюдатель. Молчите, Агата Петровна, а то Лита так и рвётся вас побить.
— Пусть только попробует рот открыть, — со злобой подтвердила Лита.
— Следующий эпизод произошёл в квартире Бонифация. В нём есть некоторые неясности. Лита, я бы хотел, чтобы вы ответили на несколько вопросов.
— Спрашивайте.
— Сперва вернёмся чуть назад. Как вы вошли в подъезд? У вас был ключ?
— Нет. Я позвонила через домофон, и тётя Агата мне открыла?
— Вот эта Агата?
— Да, она.
— На седьмой этаж вы поднялись лифтом?
— Да. Я бы быстрее взбежала по лестнице, но куда спешить?
— Затем вы позвонили в дверь?
— Нет. Тётка дала мне ключи от квартиры. Я открыла замки и вошла.
— Я полагаю, когда вы туда вошли, собаку по кличке Молли вы не заметили, и не знаете, где она находилась в это время.
— Конечно, — засмеялась Лита, Юлия тоже захихикала, и даже Агата хмыкнула.
— Дальше вы с Бонифацием занялись личными делами, и тут в помещение проникли убийцы. Ни вы, ни Молли сразу их не заметили.
— Всё так и было.
— А почему не заметили? Капитан Сорокина проверила дверь, по её рапорту, ключ в замке скрежещет так, что мёртвого разбудит.
— Дверь была не заперта. Не только у Врагов идиотские традиции. Им и ключи не понадобились.
— Ключи у одного из них мы нашли. Это не вы их подбросили?
— Не я. Мне не до того было.
— Когда вы их заметили?
— Услышала, когда первый из них шагнул спальню. Выстрелил он почти сразу. Тогда я схватила пистолет Бонифация, он лежал под подушкой, и три раза выстрелила.
— Но вы их тогда не видели?
— Когда стреляла — не видела. Зато потом рассмотрела.
— Стреляя не глядя, наугад, вы трижды попали в головы террористам. Как?
— Я едва ли не лучший стрелок среди стражей. Если не просто лучший. А как у меня получается — вряд ли смогу объяснить. Получается, и всё.
— Хорошо, пусть будет так. Но я бы хотел, чтобы в протоколе вашего допроса было написано, что во время стрельбы вы их видели, а не стреляли вслепую. Чтобы ни у кого не возникало лишних вопросов и сомнений. Или это для вас принципиально?
— Вовсе нет. Видела, так видела, какая разница? Для них уж точно никакой.
— Потом вы позвонили тётке, и вкратце рассказали ей, что произошло.
— Да.
— Она рассказала вам, как оттуда выбраться, и вы с её помощью выбрались.
— Да.
— Но вы, к сожалению, не помните, как именно это происходило.
— Нет, я отлично помню. У всех стражей отличная память.
— Кармелита, ты не поняла. Ты должна всем говорить, что всё забыла. Юрий Николаевич, она — страж, а стражам всё нужно объяснять очень подробно.
— Да, Лита, вы всё забыли. В примечаниях я напишу, что не поверил в вашу забывчивость, и распишу пару способов, которыми вы могли незаметно покинуть квартиру. Если кто-то из моих коллег увидит какие-то нестыковки, задавать вопросы он будет мне, а не вам. И ещё нужно, чтобы Агата Петровна не болтала лишнего.
— Она вообще не будет болтать, — пообещала Лита. — Ни лишнего, ни не лишнего.
— Стражи не выносят приговоров, — снова вмешалась Юлия. — Ты берёшь на себя слишком много.
— А кто мне помешает? Уж не ты ли?
— А ты поднимешь на меня руку?
— Нет. Я просто развяжу Майю. Развязать?
— Девушки, не ссорьтесь! — призвал их Нежный. — Уже очень поздно, поберегите время, если не своё, то хотя бы моё и капитана Сорокиной. Итак, у нас в наличии четыре трупа. Гражданин Бонифаций убит «Ван Хельсингами», если он на самом деле убит…
— Ему полголовы снесли, как он мог выжить? — удивилась Лита.
— Наш эксперт предполагал, что Бонифаций умер естественной смертью.
— Точно! Крови совсем не было!
— Он именно так и сказал. Предполагается инфаркт. Увы, труп из морга сегодня похищен неизвестными, так что уточнить диагноз не удастся. Зато наши баллистики проверили его пистолет. Он не использовался в каком-либо преступлении, и его происхождение установить не удалось. Я считаю, что это пистолет Бонифация, а не Литы. Так будет проще для всех.
— Да, это его пистолет, — подтвердила Лита.
— Тем лучше. Поскольку он мёртв, то обвинение в незаконном хранении оружия выдвинуть против него не получится. Теперь я бы хотел услышать историю сражения с федеральным спецназом. Майя, вам слово.
— А я что? Я — страж. Пусть мудрейшая Агата расскажет, я так не умею.
— Ничего я не буду говорить, — отказалась Агата.
— Тогда, Лита, попробуем восстановить картину с вашей помощью. Итак, Агата и Майя считают, что взяли меня в плен и обезоружили, и тут одна из них видит в окно, что в подъезд вбегает спецназ. Что бы вы сделали на их месте?
— Не знаю, стражей этому не учат, — Лита задумалась и добавила: — Наверно, я бы разрядила ваш пистолет и вернула его вам. Или даже не разрядила, а перекосила бы патрон, чтобы его заклинило. Если, конечно, у вас «Макаров», я его отлично знаю. Ещё, наверно, я бы ногтями разодрала тело себе и напарнице, чтобы царапины были неглубокие, а крови много. Тогда спецназ не сразу поймёт, кто заложник, а кто террорист. Больше ничего в голову не приходит.
— Ну, ты даёшь, Лита! — восхитилась Майя. — Мудрейшая Агата это и придумала. Ты страж, а не глупее мудрейшей. В следующий раз буду тебя слушаться.
— Не подлизывайся, — улыбнулась Лита, ей явно было очень приятно это слышать.
— Их поволокли к врачу, который остался в микроавтобусе, — продолжил Нежный. — Оказать первую помощь. А они отлупили водителя, врача и спецназовцев, которые их сопровождали.
— Не они, а она. Майя сама справилась, я видела. Она очень сильна в рукопашном бою. А потом они угнали микроавтобус. Что было дальше, я не знаю. Кроме того, конечно, что они вернулись сюда.
— Автобус они бросили на улице, а сами пошли в гости к Зинаиде. Прихватив заодно по пистолету из арсенала побитого спецназа. Агата заодно позаимствовала пару трофейных ботинок.
— Но Агата в тапочках, — указала на очевидное Лита.
— Ботинки стоят возле входной двери в квартиру, — пояснил Нежный. — Без шубы она обошлась, а вот без тёплой обуви не рискнула. А уже в подъезде она переобулась, чтобы не громыхать при ходьбе.
— Она и в тапочках громыхала. Я её издали услышала. А вот Майю не услышала совсем.
— А откуда вы всё знаете, если сами не видели, и вам никто не рассказывал? — заинтересовалась Майя. — Я тоже так хочу!
— Если хотите, Майя, то непременно научитесь, — улыбнулся ей Нежный. — Но не сейчас. Потому что наше совещание и так затянулось, а я бы хотел прояснить ещё один момент. Лита, когда вы в гараже напали на Хоттабыча, цель была — убить?
— Отказываюсь отвечать.