Волки в этот городишко время от времени забегали, более-менее дикий лес был совсем рядом, но уже много веков никто и не слыхивал, чтобы они нападали на людей. Бродячие собаки тут тоже иногда заводились, а бывало, что и сбивались в стаи. Эти на людей хоть и редко, но нападали, однако чтобы насмерть — такого никогда не случалось. Полицейские не хотели вести серьёзное расследование, но Хоттабыч всё же настоял. Зачем женщина ночью пошла одна в парк? Не замешан ли тут её любовник?
К сожалению, о любовнике родители погибшей знали только с её слов: «Мама, папа, такого потрясающего мужчину я никогда раньше не встречала!». По этим приметам очень трудно кого-нибудь найти. Полицейские всё же прошлись по городку, показывая всем фото женщины, но её то ли никто не узнал, то ли узнал, но не захотел в этом признаваться. Да и полиция не настаивала, их единственным желанием было побыстрее закрыть дело и навсегда забыть о нём. Стая бродячих собак загрызла шлюху-иностранку — нехорошо, конечно, но вовсе не повод бросать на выяснение подробностей все местные силы правопорядка.
Безутешный отец ничего не смог с этим поделать, хотя и чувствовал, что с гибелью дочери не всё так просто. Он даже нанял местного частного детектива, но тот за три дня ничего не нашёл, а может, ничего и не искал. К тому же у Хоттабыча возникли нешуточные проблемы с зятем. Тот, конечно же, узнал, что жена регулярно ему изменяла, а тесть с тёщей всякий раз её покрывали. Они с ним и так не очень-то ладили, а тут обманутый муж просто осатанел. Заявил, что они оба — аморальные развратники, воспитали точно такую же дочку, которая, собственно, из-за этого и погибла, впрочем, туда ей и дорога, но своего сына он им развращать не даст. Они его больше никогда не увидят.
Хоттабыч тоже разозлился, и сказал полицейским, что если гибнет женщина, первый подозреваемый всегда муж, а не стая уличных псов. Полицейские, тяжко вздохнув, проверили алиби новоиспеченного вдовца, и каким-то образом убедились, что он к смерти супруги непричастен. После этого Хоттабычу сказали, чтобы он больше не беспокоил полицию своими дурацкими версиями, дело закрыто, и нечего морочить голову полиции.
Зять прямо там, на месте, уволился из труппы. На гастролях артисты обычно не увольняются, но в таких обстоятельствах директор пошёл ему навстречу. Хоттабыч узнал об этом поздно, зятя и внука догнал уже на перроне, попытался отнять малыша, но не фокусникам тягаться с силовыми жонглёрами, это даже если не учитывать возраст драчунов. Плачущий мальчик уехал с папой на поезде, и Хоттабыч с женой после этого очень долго ничего о них не слышали.
Работу они сразу не бросили, ведь цирк для них был не просто профессией, а всей жизнью. Но, конечно, той энергетики радости, ради которой зрители, особенно дети, ходят в цирк, в их выступлениях здорово поубавилось. Фокусник на глазах постарел, и хоть седину скрыла краска для волос, а морщины горя — грим, всё равно чувствовалось, что артист перегорел и вряд ли уже восстановится. Когда друзья всё чаще и чаще стали называть его Хоттабычем, они оба уволились и оформили пенсию, благо у цирковых с этим проще. Первое время бывшие коллеги звонили, а то и приходили в гости, но потом всё свелось к поздравлениям с днём рождения, и то не от всех и не каждый год, причём чем дальше, тем реже.
И тут внезапно им нанёс визит некий загадочный человек, говорящий с сильным иностранным акцентом и представившийся как Ван Хельсинг. Он сразу предупредил, что это псевдоним, а его имя и гражданство посторонним лучше не знать. Он сказал доживающей свой век паре, что их дочь убили оборотни, а его организация по мере сил этих тварей уничтожает. Скоро полностью уничтожит, и для этого им нужна помощь кого-нибудь из местных. Одни достигнут великой цели, к которой шли много веков, другие отомстят за смерть дочери.
Хоть Хоттабыч и не верил выводам венгерской полиции, но в существование оборотней не верил ещё сильнее. И в банду сумасшедших, которые убивают тех, кого считают оборотнями, тоже не верил. Как вести себя с незнакомцем, он не знал, и тот почувствовал его растерянность.