— Не знаю, кто там орудовал в гаражах. А вот охотников за нечистью перебила точно не она. У здешней грудь плоская, а у той, что стреляла, лифчик вдвое больше, чем у Сорокиной.
— А ты откуда знаешь, какой лифчик у Сорокиной? — удивился шеф. — И почему она тебя не пристрелила?
— А вот это — не ваше дело, — угрюмо заявил Нежный. — И вообще, у меня голова болит. Где этот ваш лепила?
— Я уже послал за ним бойца, — сказал лейтенант. — Они вот-вот придут.
— Есть такое изобретение — телефон. Который мобильный.
— Мы не берём мобилки на задания. Товарищ майор, не учите меня, как действовать в полевых условиях. У меня своего начальства по горло.
— Что ты, что ты, старлей! Даже и не думал. Ты и так учёный, тебя дальше учить — только портить.
Тот уже набрал воздуха, чтобы сказать какую-то гадость, но тут в квартиру влетел запыхавшийся боец.
— Командир, лепилы там нет! — доложил он.
— Где, в автобусе?
— И автобуса нет. Я не знаю, куда все делись!
— Уехали куда-то, — предположил Нежный. — Или автобус спёрли у них на глазах, а они побежали отбивать. Товарищ полковник, позвоните гаишникам, пусть поищут. Какой там госномер?
— Не помню, — растерянно признался старлей. — Автобус, и автобус.
— А я помню, — похвасталась Сорокина и назвала номер. — Пока ехала за ними, номер постоянно перед глазами мельтешил.
Шеф отошёл немного в сторону, доставая на ходу телефон, и с кем-то тихо переговорил. Вернулся он немного смущённым.
— Микроавтобус с этим номером уже нашли, — сообщил он. — Он стоял в паре кварталов отсюда, прямо под знаком «Остановка запрещена».
— А люди? — мрачно поинтересовался подполковник. — Они живы?
— Да, но тяжело ранены.
— Эта тварь заплатит за всё! — решительно заявил старлей. — Спецназ такое не прощает.
— Нет! — рявкнул подполковник. — Она мне нужна живой и невредимой! Понятно?
Старлей пробормотал что-то невнятное, при желании это можно было понять как обещание выполнить приказ, хоть с ним и не согласен.
— Она, может быть, и не виновата, — продолжал шеф. — Дело в том, что ваш автобус заметил патруль. Они подошли и заглянули внутрь. И увидели там людей в масках, вооружённых автоматами. Патрульные, конечно, не полезли на рожон, а вместо этого вызвали группу захвата. Спецотряд прибыл почти мгновенно. Они провели штурм быстро и успешно, но, как неофициально говорят патрульные, с избыточной жестокостью. В рапорте они этого, разумеется, не напишут. Вот и выходит, что тяжёлые ранения нанесены не террористкой, а полицейской группой захвата.
— Мрази! — заорал старлей. — Это они мстят за морг! Мы им там показали, чего они стоят на самом деле!
— Так морг — это же совсем недавняя история, — припомнил Нежный, у которого от таких новостей чудесным образом прошла головная боль. — Здорово! С местью долго не тянут. Отметелили при захвате, и плевать, что жертвы, скорее всего, без сознания. Потом отвезут задержанных в обезьянник, там ещё наваляют. Вы же не думаете, что повезут этих несчастных в больницу? Если хотите прервать это безобразие, вам придётся вмешаться лично.
Все федералы во главе с подполковником, не сговариваясь, покинули разгромленную квартиру сбежавшей Агаты.
— Жаль всё-таки ребят, получили ни за что, — сказала Сорокина.
— Жаль, что этот старшенький лейтенантик, который пинал мою голову, свою долю тумаков так и не получил. Ладно, когда немного приду в себя, посмотрю, как это можно поправить.
У подъезда, где жила Агата, Лита заметила подозрительный микроавтобус, и проехала мимо, не снижая скорости. Её мать забеспокоилась, но Лита жестом показала, что нужно молчать, она знает, что делает. Машину она запарковала у другого дома, стоящего рядом с тем, куда они поначалу собирались зайти.
— Кармелита, что это значит? — потребовала объяснений мать. — Почему ты остановилась здесь, а не там?
— Видишь микроавтобус?
— Вижу. Обыкновенная маршрутка. Ты боишься маршруток? Или маршрутчиков?
— Иногда боюсь, мама. Только это не маршрутка. Таблички нет. А внутри два парня, похожие на бандитов. Шофёр и ещё один в салоне.
— И что?
— В двери подъезда вместо замка — дырка. Вырезали или взорвали.
— Думаешь, это Враги? — мудрейшая не сомневалась, что Враги тут ни при чём.
— Нет, мама, — Лита в этом была полностью согласна с матерью. — Я думаю, что это спецотряд полиции. И нам сейчас туда идти совершенно незачем.
— Но торчать здесь — ещё глупее. Они нас заметят.
— А мы не будем сидеть в машине или болтаться во дворе. Мы пойдём в гости.