— Ты не спишь, — шепнул дядя.
Он присел на пол рядом с ее постелью. Сарада приподнялась на локте, нацепила очки и заинтересованно уставилась на него.
— Вспомнил, что у тебя есть племянница? — с укором пробормотала Сарада.
Итачи зарылся пальцами в растрепанные волосы и закрыл глаза.
— Что с тобой, дядя?
Одной рукой Итачи все так же держался за голову, а правой не глядя ткнул Сараду в лоб. Это всегда происходило внезапно. Она никогда не успевала заметить, как рука дяди начинает шевелиться, а почти сразу чувствовала щелчок. Итачи делал это не так, как ее родители, не мягко, а более грубо. Она, улыбаясь, потерла лоб.
— Как твои миссии?
— Ловим животных. Помогали переносить документы из офиса Хокаге и таскать покупки какой-то богатой купчихе. И еще много чего… Но тебе ведь все равно. Зачем спрашивать?
— Ради приличия. Сама же учила.
Это он так шутит, что ли?
Понять чувство юмора Итачи было практически невозможно, но оно у него явно было.
— Ты ведь пришел не просто так, — грустно сказала Сарада. — Я уже поняла, что ты ничего не делаешь просто так.
Дядя кивнул и пряди растрепанных волос покачнулись.
— Расскажи мне о будущем.
— Что?!
Он убрал руку от головы, спокойно взглянул на нее и осведомился:
— Я что-то не так сказал?
— Год назад ты говорил, что не хочешь знать и что я не должна ничего рассказывать, — возмутилась Сарада и вдруг спросила с подозрением: — Эй, ты точно мой дядя?
Итачи раздраженно вздохнул и снова ткнул ее в лоб. Даже если это был шпион под хенге, а никакой не Итачи, Сарада бы сразу вычислила это по манере тыкать ее в лоб. Дядины пальцы невозможно было спутать ни с чьими.
— Все еще сомневаешься?
— Нет, — она вновь заулыбалась, растирая лоб. — Так что ты хочешь услышать?
— Просто… Расскажи о себе. О своей жизни.
Сарада загорелась азартом. Ей уже давно хотелось это сделать, но дядя запрещал, и она все не смела.
— Я живу в Конохе. С мамой… Жила… с мамой…
Все воодушевление мигом испарилось. Как давно это было. Другая жизнь, которая казалась сном. Кладбище, Седьмой, мама… И взрослый отец.
— Я помню, — сказал Итачи. — Ты говорила, что она погибла.
Сарада подняла глаза и увидела, что дядя внимательно ее разглядывает. Это было редкостью. Обычно взгляд Итачи был мутным и холодным, дядя вечно думал о чем-то своем и не замечал того, что творилось у него под носом. Но сейчас он был не глубоко в своих мыслях, а тут, с ней. Он слушал ее.
— Папы вечно не было дома. Он ушел из деревни, когда я была совсем маленькой, и я даже не помнила его. Мы жили с мамой вдвоем, а папу впервые я увидела совсем недавно…
Сараду понесло. Она рассказывала взахлеб обо всем. О том, кто в их времени стал Хокаге; о Боруто и своей команде; о Шино-сенсее и учебе в академии; о путешествии в деревню Скрытого Тумана; о выпускных экзаменах и Рокудайме.
Итачи устал сидеть и лег на пол, но слушал очень внимательно. Он то исследовал взглядом потолок, то поворачивался лицом к Сараде и смотрел ей в глаза. Сарада, утомившись, тоже прилегла на футон и продолжала рассказывать, лежа щекой на подушке и глядя на дядю.
Время от времени дядя улыбался. Небо за окном светлело. Голос охрип, язык заплетался. Рассказ понемногу угасал сам собой.
— Устала? — мягко спросил Итачи.
Он совершенно не хотел спать. Лежал все так же, как и полночи назад, бодрый и внимательный.
— Немного…
Сарада смотрела на его задумчивое красивое лицо с полосами под глазами, тонкие губы и худую шею; руки с проходящими блеклыми синяками от тренировок и миссий. И думала: как она жила без этого человека? Как она терпит такие долгие недели разлуки с ним, напрочь забывая о его существовании? Он ведь нужен ей, очень-очень сильно нужен.
— Дядя.
— М-м?
Итачи снова повернулся.
— Почему тебя никогда нет рядом?
— Миссии.
— Но неужели они важнее? Если бы ты только знал, как мне тебя не хватает…
Она бы ни за что не сказала такого мальчишке, который бы ей нравился. Но Учиха Итачи был другим. Он был родным. Самым родным существом в этой эпохе, которому она могла доверить все: и свои мысли, и свою жизнь. Пускай она больше времени проводила с Шисуи, который был не так занят и почему-то интересовался ее жизнью куда больше, чем Итачи, но все-таки Шисуи где-то на дне своей души подозревал ее, это оставляло осадок после каждой встречи. А дядя ей верил.
Он не ответил. Лежал, изучая ее глазами, будто видел впервые.
— Твоя жизнь в будущем… Это потрясающе.