Шинко поспешно прикрыла ей рот ладонью. Химука вопросительно замычала, пытаясь отнять от лица руку подруги.
— Всех остальных? — воскликнул Наруто и затараторил: — Брат Саске?! Но… А Сараду? Сараду что? Нээ-чан жива? С ней все в порядке?
Шинко судорожно вздохнула, и слезы сорвались с ее ресниц, медленно растекаясь по щекам. Она все еще молчала. Истина, витавшая в воздухе уже давно, вдруг обрушилась на голову Наруто ледяным водопадом.
Сарада нээ-чан мертва. Ее больше нет. Не существует.
Она не придет в чайную и к нему домой, не сварит суп.
Почему в груди так больно, ттэбайо?
Щеки промокли от слез, пальцы, которыми Наруто пытался вытирать влагу с лица, — тоже. Тело стало легким, слабым, будто у мягкой игрушки. Шинко убрала ладонь от лица Химуки и протянула к нему руки. Наруто неверяще глядел на нее, не понимая, чего она хочет.
— Иди сюда.
Непослушные ноги сделали несколько шагов к Шинко. Девушка не убирала руки, и Наруто продолжал идти, пока не уткнулся пузом в ее колени. Она не оттолкнула его, напротив, обняла и привлекла к себе ближе, стала гладить по голове. Никто так не прикасался к нему. Никогда. Даже… Сарада. Нээ-чан была подругой, а Шинко вела себя скорее по-матерински. Совершенно незнакомое чувство тепла и защиты охватило Наруто.
****
Шисуи летел, перепрыгивая с ветки на ветку. За ним следом двигалась согласованным строем команда. До родной Конохи оставалось всего километров десять, и Шисуи уже не мог дождаться. Столько месяцев длилась эта чертова миссия… А ведь его отправили на задание в самый неподходящий момент.
Как там Итачи? Нести такой груз в одиночку – бремя ненависти Учиха… Но ворона он так и не прислал, значит, все должно быть нормально.
Лес поредел, и команда переместилась вниз: бежать по земле было проще.
— Тайчо! — взволнованно окликнул сенсор. — Здесь кто-то есть. Я чувствую.
Шисуи остановился, а за ним и весь отряд.
Но ничего предпринять они не успели — тела вдруг обездвижило вражеской техникой. В траве зазмеились вереницы символов активированной печати.
Черт. Барьер!
Они нарвались на засаду. Но кто? Кто мог знать, что они будут возвращаться этим путем, да еще так близко от деревни?
Откуда-то из деревьев прилетело сразу несколько дымовых бомб. Взрыв один, другой, и оцепеневшую команду охватило лиловое облако. Шисуи затаил дыхание: а вдруг яд? Его инстинкты, напряженные до предела, ощущали опасность. Прямо за спиной. И сверху на два часа, и на четыре часа, и… еще доля секунды… Но он не мог пошевелиться!
Чакра хлынула к глазам, активируя шаринган, а за ним сразу Мангеке. Зеленая чакра обернула его тело, защищая от залпа сюрикенов и кунаев, запущенных со всех сторон. Именно в него. Газ рассеялся вокруг пробудившейся техники шарингана. Теперь Шисуи мог вдохнуть, но острая боль пронзила все тело, каждую клеточку организма. Он не любил лишний раз трогать Мангеке и использовал его по-настоящему всего несколько раз, включая миссию по убийству Мукая и Котоамацуками, убедившее Фугаку отказаться от идеи переворота. Защита Сусаноо прежде активировалась лишь однажды, и хорошо, что он хоть немного освоил ее, иначе сейчас не успел бы сориентироваться. Он почувствовал, как стал гаснуть очаг чакры его чунина-сенсора.
Моя команда… Ч-чертов барьер.
Шисуи все еще не мог шевельнуться. Обернутый чакрой Сусаноо, он чувствовал сопротивление барьера, который не собирался его отпускать. В первую очередь надо было защитить своих людей. Только у него есть шанс вырваться из техники, больше ни у кого. Он четко чувствовал чужую чакру, что придавала печати прочности. В-ранг, не выше. Больше и не требовалось. Отряд попал в засаду, и противник рассчитывал просто прикончить обездвиженных людей, всего-то. Даже джонины, которых застали врасплох, не выстояли бы перед такой комбинацией. Ни тайдзюцу, ни ниндзюцу скованным телом не применить. Времени на размышления нет. Гендзюцу шарингана в дыму тоже бесполезно.
Бомбу кинули не просто так. Они знали, что в команде — Учиха. Кто же это?
Шисуи направил силу Сусаноо против барьера. Барьер сопротивлялся.
Черт. На это нет времени, дорога каждая секунда. Мои товарищи беззащитны.
Да, Мангеке Шисуи не любил, но у него не было выбора. Иного способа спастись он не видел.
Еще сильнее…
Боль усилилась. Глаза пропускали через себя такое количество концентрированной чакры, что, казалось, вот-вот растекутся расплавленной жижей. В зеленом пламени Сусаноо проступили крупные позвонки. Шисуи давил на барьер всем, что у него было и…