У нее не было целей и желаний, потому и пропала охота жить дальше. Но одно Сарада знала точно: раз она жива, то свои планы, какими бы они ни были, она впредь будет воплощать в жизнь самостоятельно, не доверяя ни кровным родственникам, ни мнимым друзьям. Потому что доверять нельзя никому и надеяться можно только на саму себя.
Но Шисуи, чью помощь Сарада принимала, как должное, видимо, не собирался терпеть подобное отношение вечно. Он был добродушен и заботлив, но совсем не так прост. Шисуи, судя по всему, хотел все расставить по местам раз и навсегда и явно чувствовал, насколько сильно искривился ее внутренний мир.
— Присядь.
Сарада послушно опустилась на диван. Шисуи сел в кресло напротив и подался вперед, уперев локти в колени.
— Сарада. Я хорошо помню твой уровень. Ты способна, но против Анбу не выстояла бы. В госпитале было слишком много лишних ушей, и я тебя не дергал с расспросами. Но я уверен — есть что-то, чего я не знаю. Рассказывай.
Щеки налились кровью.
Стыд.
Шисуи — единственный, кому удавалось воскрешать в ней чувства, от которых Сарада уже успела отвыкнуть. Почему она боялась? Чего стыдилась? Шисуи был прав: госпиталь — не место для подобных разговоров, а в квартире наверняка были хоть какие-то барьеры. Разумнее всего было поступить так, как они и сделали: обсудить все дома.
Но на самом деле Сарада не собиралась делиться с ним правдой. Ее новая личность кричала о том, что стоит молчать, потому что доверять нельзя никому. А чувство стыда испытывали осколки старой личности. Слишком правильная и слишком честная Сарада… Неужели она все еще была жива и не полностью уступила свое место новой?
И самое ужасное — Шисуи догадывался о ее планах хранить молчание. Это стало понятно по тону, которым он произнес последнее слово: «Рассказывай».
Он не давал ей и шанса уйти в себя.
«Я знаю твой уровень. Ты бы не победила члена Анбу».
Теперь не получится уйти от ответа, врать Сарада не умела. Она вздохнула, выпуская с воздухом остатки стыда и страха, и давняя привычка кому-нибудь довериться вспыхнула с новой силой.
«Давай, расскажи ему все. Тебе станет легче. Он точно знает, что делать», — шептала привычка доверять.
«Он думает в первую очередь о себе. Учись! Дозируй информацию. Расскажи не все. Скажи ему неправду. Борись за свою самостоятельность!» — подзуживала пустота.
— Сарада, — в голосе Шисуи прозвучала легкая угроза.
Она почувствовала, что щеки покраснели еще сильнее. И новая личность отступила, поджав хвост, забилась куда-то вглубь сущности, выпуская рассказ о той ночи, когда ее чуть не убили во второй раз. Шисуи слушал очень внимательно и хмурился все сильнее и сильнее.
— Стоп, — перебил он. — Потолок обрушился?
— Д-да, — запинаясь, выговорила Сарада.
— Как это случилось?
— Не пойму толком.
Шисуи подозрительно прищурился.
— Это было странно. Я чувствовала комнату. Не знаю, как объяснить. Просто… будто касалась взглядом. Могла почувствовать потолок, хоть он и был в нескольких метрах от меня. Даже то, что внутри…
— Та-ак, — протянул Шисуи.
Настороженность в его тоне никуда не делась. Сарада продолжила рассказ. Шисуи уперся локтями в колени, сложил руки в замок и положил на них подбородок.
— Дальше он замахнулся мечом, чтобы ударить меня в живот, но… Я почувствовала его сердце.
— Почувствовала? Не увидела?
— Нет. Если с потолком мне еще могло показаться, то здесь точно нет. Я именно чувствовала.
Шисуи молчал.
— Шисуи-сан, — дрожащим голосом спросила Сарада. — Что со мной?
После долгой паузы он ответил:
— Это — сила твоего шарингана.
— Но разве шаринган…
— Ты ведь развила все три томоэ? Сарада, три томоэ — это не предел. Есть еще один уровень — Мангеке Шаринган.
— Мангеке… — зачарованно повторила Сарада.
По спине пробежал холодок. Что-то зловещее было в этом слове.
У папы он есть, да?
— Та боль, кровавые слезы, новая техника… Ты пробудила Мангеке Шаринган. И я не понимаю как, — жестко добавил Шисуи. — Скажи честно, Сарада. Чего я еще не знаю?
— Я… я все рассказала.
Тон Шисуи пугал.
— Ты кого-то убила?
— Н-нет.
— Говори правду. Я сохраню это в тайне. Тебе ничего не будет, просто скажи правду.
— Только тот Анбу. Но я не специально, само получилось, да и он первый… Больше ничего, то есть никого, честно.
— Я не верю. Так не бывает.
— Значит, это не Мангеке!