Пальцы, руки, локти, колени были ободраны. Платье испачкалось, мышцы болели. Кроме того, Сарада сильно проголодалась, но к кому подойти попросить еды — не знала. В госпитале весь персонал занимался ранеными, шиноби, скачущие по деревне, разгребали завалы. Только к полудню Сарада случайно заметила, что в центре деревни учредили полевую кухню, и встала в длинную очередь, предварительно сняв и спрятав протектор, чтобы к ней не цеплялись старшие по званию: «Эй, девочка-генин. Ты почему прохлаждаешься?» Сарада не прохлаждалась. Она знала предел своих сил, и сейчас этот предел уже был далеко превышен.
Учиха Шисуи ей больше не встречался. Сарада невольно признавалась себе, что он ей понравился. Наверное, тем самым, что поначалу вызвало в ней зависть: было в нем что-то от Нанадайме. Шиноби, способный принять взвешенное решение, защитить, спасти. Человек, который готов взвалить на плечи ответственность за других. Пускай он и выглядел всего лишь ребенком.
Очень жалко, что ты умрешь, Учиха Шисуи. Как и все остальные члены твоего… нет, нашего клана.
Но Сараду встревожил один факт. Шисуи теперь знал, что она Учиха. И ее дядя, как бы мал он ни был, тоже знал. Люди из Учиха наверняка были знакомы между собой, и появление среди них новой девочки-генина не могло остаться незамеченным. Это выглядело в высшей степени подозрительно. От лишних вопросов Сараду спасло только то, что в суматохе последствий катастрофы всем было не до того и окружающие только и думали, куда бы ее припахать. Никто не разбирался, почему в Конохе стало больше на одну девочку из клана Учиха. Пока что не разбирался.
Сарада с благодарностью приняла миску с рисом и отошла в сторонку. Надо было что-то решать. Надо было думать о своей легенде уже сейчас, чтобы можно было ответить, кто она и откуда, когда начнутся разборки. Если бы о ней не знали дядя и тот мальчик, Учиха Шисуи, все было бы гораздо проще. Просто осиротевшая девочка, потерявшая родителей во время нападения Кьюби. Но они знали. И они наверняка о ней вспомнят. Если не дядя, то Шисуи.
Рядом курили и разговаривали двое шиноби.
— Да уж, все разворотил, черт бы его побрал. В каждой семье есть или погибшие, или раненые. Только квартал Учиха остался цел.
Мужчина сплюнул и затянулся, придерживая дрожащими пальцами сигарету.
— Черт, он появился прямо из ниоткуда посреди деревни.
— Именно. Значит, не только мне это кажется странным? А ведь ты знаешь, шаринган Учиха может контролировать Кьюби.
Сарада стала прислушиваться. Другой шиноби нервно хохотнул.
— Да ладно тебе. Это Учиха Мадара бы смог. Но из нынешних?
— Злой Глаз Фугаку, лидер клана. Мне кажется, он способен на такое. По силе он не уступает Минато, — мужчина щелчком отправил сигарету в полет и тихо добавил: — Земля ему пухом… Великий человек был.
— Ты думаешь, шеф Военной Полиции натравил на Лист демона-лиса? Но зачем?
«Что они несут?» — подумала Сарада.
— Зависть? Ведь Четвертым выбрали Минато, а не его.
— Да ты чего…
— Подумай сам. Каким еще образом квартал Учиха и весь их клан мог уцелеть во время этого ада?
Сердце счастливо забилось.
«Все Учиха выжили. Значит, папа жив».
— Тише. Кажется, нас слушают.
Шиноби заметил внимание Сарады и похлопал товарища по плечу, кивая на нее. Тот обернулся и сказал:
— Эй, девочка. Давай, давай. Иди себе.
Сарада отошла подальше, доела безвкусный рис, сдала миску обратно женщинам и повязала на лоб протектор. Ей опять предстояли поиски раненых, хотя измученное тело буквально стонало: «Еще немного, Сарада, и в госпиталь понесут тебя». Но тут она кое-что заметила, и мысли об усталости испарились сами собой.
Из-за деревьев на Коноху надвигалась волна.
«Это еще что такое? — испуганно подумала Сарада. — Новое нападение? Но в истории об этом ничего не было!»
С большим трудом ей удалось взобраться на крышу уцелевшего здания и взглянуть с высоты на странное явление.
Волна приближалась. Вопрос «откуда на материке цунами» отпал сразу, потому что Сарада очень быстро поняла: это не вода. Волна заслонила весь горизонт до облаков, была полупрозрачной и сильно искажала оставленный позади лес. Какая-то энергетическая атака. Сарада активировала шаринган. Ничего. Четкий мир, в нем все та же волна, которая ничем не выделялась. Шаринган погас. Она занервничала.