Собрание неистово взревело.
— Однако… Поразмыслив как следует, я пришел к тому, что этот путь — ложный.
Учиха замолчали в недоумении. В храме воцарилась тишина. Стало слышно шумное дыхание ближайших людей, которые, как и сама Сарада, задыхались от жары.
— Что вы имеете в виду, тайчо? — настороженно уточнил Яширо.
— Сейчас объясню, Яширо.
В душном воздухе повисла тяжесть.
— Гражданская война может обернуться не в нашу пользу. Мы сильны, но если выступим против целой деревни, то можем потерять многих своих, и когда мы наконец получим контроль над Листом — деревня окажется неспособна противостоять внешним угрозам. Коноха падет. А с ней падут и Учиха.
Сердце Сарады радостно забилось: дедушка впервые говорил то, что ей так давно хотелось услышать.
Но как? Неужели дяде прошлым вечером удалось убедить его? Невероятно…
— Капитан…
— Я все взвесил и решил для себя. Как глава Учиха — я не могу допустить уничтожения клана. Я выступаю против переворота. Вот мое слово. Друзья, кто полагает так же? Поднимите руки.
Зал остался неподвижен.
— Ничего не бойтесь. В этом и смысл собраний — чтобы каждый Учиха мог озвучить свое мнение и к нему прислушались. Вы ничем не рискуете. Я лично отвечаю за безопасность любого из вас.
Из толпы неуверенно потянулась рука. За ней еще одна. И еще. И еще.
Сарада хотела тоже проголосовать, но ладонь Шисуи вдруг накрыла ее руки. Такая широкая и теплая ладонь. Он запретил ей, непонятно почему, но Сарада поняла намек и не стала поднимать руку. Вот только Шисуи не торопился убирать ладонь, словно опасался, что «шпионка» ослушается.
— Капитан, — сцепив зубы, процедил Яширо. — Что все это значит?
— Я сказал то, что думаю, — ледяным тоном ответил Фугаку. — Я понимаю ваше негодование, но вы вспыльчивы. Многие из вас еще молоды. Ваша страсть и жажда справедливости вызывает уважение, но я не могу позволить вам рискнуть всем: жизнями наших собратьев, будущим наших детей. Мой сын служит в Анбу. Да, я хотел, чтобы он стал глазами и ушами Учиха. Но в Анбу его неожиданно хорошо приняли. Если он закрепится в сердце деревни, он сможет понемногу подтянуть других наших, и мы вырвемся из изоляции.
— Ваш сын… Вы очень много говорите о своем сыне, капитан. Вот только за все полгода от него не было никакого толку. Он не сказал нам ничего нового. А сейчас… При всем уважении, тайчо, такое чувство, что он «вправил вам мозги». Вы начали говорить как Итачи, — с ненавистью выплюнул Яширо.
Стало очень тихо. Учиха с трепетом ожидали развязки. Уже никто не голосовал, и Шисуи отпустил руки Сарады, но она неожиданно для себя ухватилась за его ладонь. Подозрения подозрениями, но к тому разговору они больше ни разу не возвращались, и Сарада незаметно для себя привязалась к дядиному другу. Ей было страшно. Она не видела лица Шисуи и боялась поднимать на него взгляд. Но пальцы Шисуи крепко сжали в ответ ее руки. Он понимал, что она ищет поддержки.
— Ты-ы, — протянул Фугаку и внезапно заорал: — Что ты ляпаешь своим языком? Ты полагаешь, что у меня нет своей головы на плечах?!
Сарада испуганно вжала голову в плечи. Она и без того опасалась дедушку, но в гневе он был особенно страшен.
— Вы говорите, что хотите защитить наш клан, — вмешался Инаби. — Но своей слабостью вы лишь потворствуете его разложению. Если не показать деревне зубы — Учиха выродятся в бессильных ублюдков. Таких, как…
Он запнулся.
— Таких, как кто? — участливо уточнил Фугаку. — Вы хотели сказать, «таких, как мой сын»? Или, может, таких как я?
Инаби молчал. Судя по всему, именно это он и хотел сказать, но вовремя спохватился.
— Во всех ключевых этапах нашего плана задействованы Итачи и Учиха Шисуи. И я. Вами там и не пахнет. Поэтому прежде чем бросаться словами, Инаби, посмотрите на себя. И подумайте, кого вы смеете называть слабым.
Инаби так и не ответил. Зато снова заговорил Яширо:
— Кстати о вашем сыне. Учиха Итачи есть в зале?
Храм ответил ему тишиной.
— Учиха… Итачи!
Рев Яширо эхом откликнулся из углов зала. Мужчина поднялся и обернулся, ища глазами Итачи.
— Где этот щенок?
— Вы говорите о моем сыне! — с нажимом произнес Фугаку.
— Хватит поучать нас, капитан, и кичиться своим сыном, — вмешался Текка. — Да, мальчик талантлив. Но он явно на стороне деревни. А сейчас…
— Текка!
— … такое чувство, что он сманил и вас.
— Вы что себе позволяете? У вас совсем мозги поплавились! — гневно воскликнул Фугаку, сверкнув активированным шаринганом.