— Ты стала настолько сильнее, Сарада?
Он не удивлялся и не издевался. Сарада не могла понять, чего он добивался этим вопросом.
— Мое тело прежнее. — Она посмотрела на свои ладони. — Я привыкла к бо́льшему резерву чакры. Но это мелочи.
— На экзамене будет много способных генинов со всех деревень шиноби. Часто бывает, что уровень некоторых участников выше заявленного. Иногда после этого экзамена даже становятся сразу джонинами. Так было с Неджи. Тебе могут попасться сильные соперники.
Сарада скептически скривилась.
— Не думаю, что…
— Гаара обещал показать нам своего сына, — внезапно признался Наруто. — Говорит, он напоминает его в молодости. Вспоминая Гаару…
— Хм. Он тоже джинчурики Однохвостого?
— Э-э… Ты… Как ты… Кхм. Нет.
— Я как-то дралась с Гаарой, — спокойно ответила Сарада. — Едва не погибла, даже с силой Мангеке.
— Ч-чего?..
— Но если его сын не джинчурики — с этим не возникнет проблем.
— Ты сказала… «Мангеке»?
Она пожала плечами.
— Было дело.
Клон Хокаге наклонился ближе, словно пытался что-то высмотреть в ее глазах.
— Сейчас его нет. Я же говорю: я вернулась в старое тело.
— Э-э… Вот как?
Он потянулся рукой назад и поскреб в затылке, неловко улыбаясь.
Снова запекли глаза. Сарада думала, из-за отличного прошлого они совсем разные, но нет, этот Наруто был слишком похож на того, другого, который был ее.
— Я бы хотел, чтобы ты участвовала в экзамене, — с загадочной улыбкой признался Нанадайме. — Все-таки это честь деревни. Если все так, как ты говоришь, то с тобой шансы не ударить в грязь лицом у Конохи повысятся.
— Я чувствую себя чужой, — уперлась Сарада. — Мицуки, Боруто… Они считают меня товарищем и не знают… Эта Седьмая Команда — не моя.
— «Эта»? — аккуратно уточнил Наруто.
«Что-то Наруто-кун больно внимательный, — не выдержал Орочимару. — На него не похоже. Наверняка Кьюби подсказывает».
— Заткнись! — огрызнулась Сарада.
Хокаге дернулся от неожиданности.
— Ты-ты чего, Сарада?
— Это я не вам.
— А кому?
— Разговариваю сама с собой.
— Ой, да. Понимаю, — внезапно поддержал Нанадайме, будто она задела больную тему, и тут же принялся за старое: — Отчасти потому я и хочу, чтобы вы с Саске задержались. Я не знаю, сколько ты была в прошлом, но это естественно, что по возвращению тебе все кажется чужим. Ты отвыкла. Уйдешь сейчас и отдалишься окончательно. Не уходи. Создай новые узы.
— Они не поймут меня!
Лицо Наруто, смазанное сумерками, вдруг прояснилось с резкой четкостью. В области сердца вспыхнул ком чакры. Мелкие движения, предвидение… Шквалом обрушилась на сознание бесполезная информация, добытая додзюцу. Сарада усилием воли успокоила разбушевавшиеся эмоции, и привычные сумерки вернулись вновь.
— Они не поймут. Они не видели… не знают. Они другие! У Боруто главная трагедия, что любимый бургер сняли с производства и что вы не бываете дома. У Чоучоу… то же самое, только с чипсами и без вас.
— Сарада, — оборвал Наруто. — Но я же понимаю?
— Вы — не подружка. Вы — Хокаге. А я — дочь ваших друзей. Толку. У вас нету времени даже на свою семью. К тому же…
Горло снова сдавило отчаянием, и она замолчала.
Наруто смешался. Сарада все еще не представляла, какую картину происходящего он себе складывал из обрывков ее откровений.
Она привыкла все держать в себе, не делиться. Нельзя было делиться, ведь информация — самое опасное оружие. Но с Нанадайме все получалось как-то само собой, он одним своим присутствием располагал к откровенным разговорам. Эти крохи правды будто прокладывали между ними мост.
— Сарада. Каким был я? Там, ну… в том прошлом.
— Другим, — проговорила она несмело. — Вы совсем разные. Это как если бы вы смотрели на меня и видели мою маму.
— Но ты больше похожа на Саске, — усмехнулся Нанадайме.
— …тогда папу.
— Но ты девочка...
— Вот, — огрызнулась Сарада немного злобно. — Вот именно. Именно такое различие.
— Я понял, понял, — торопливо согласился Седьмой.
Она поднялась с обрыва.
— Пора домой. Можете исчезать.
Нанадайме растерянно уставился на нее.
— Исчезать?
— Вы же клон?
— А-а… ах, ты об этом.
Он тоже встал. Сарада почувствовала себя еще более маленькой, чем ей казалось до этого.
— Я настоящий.
Нанадайме тепло улыбнулся и положил руку ей на макушку.