- Не оправдывайтесь! Хотя я вам верю! Я сам не в восторге от того, что приходится бывать на таких мероприятиях. Но это я пропустить не мог. Здесь, в основном, наши товарищи, которые очень много сделали для страны.
Что касается того инцидента, который произошёл утром: я прочел рапорт Павла Анатольевича и план операции 'Палец' по состоянию на сегодняшний день. Судоплатов совершенно обоснованно вывел вас обоих из первой части операции. Там, действительно, достаточно бумаг, подписанных Вами, Маргарита Николаевна, и сосредоточил вас на основной операции. Причем, шаги продуманные, и не тривиальные. Я очень надеюсь, что при таком планировании, и некотором отступлении от правил... Если Андрей Андреевич узнает, во что мы его втянули, точнее кто-нибудь из его врагов узнает это, не думаю, что Андрей Андреевич будет мне особо благодарен! Но, я потерплю! Маргарита Николаевна и Андрей Дмитриевич! Я на вас надеюсь!
- Мы постараемся, Лаврентий Павлович! - Берия остановился, мы - тоже. Обеими руками прикоснулся к нашим плечам:
- Какая вы красивая пара! Я очень сожалею, что не смог присутствовать на Вашей свадьбе! - мы вышли из Большого дворца и Лаврентий Павлович сделал кому-то знак подойти. Подбежал командир НКВД, немного похожий на ЛП. ЛП что-то ему сказал на незнакомом языке. - Подождите минуту!
Его помощник принес три рога, украшенных резьбой, две глиняных бутылки и довольно большую деревянную коробку. Лаврентий Павлович передал нам по кубку, помощник открыл одну из бутылок и передал её ЛП, тот разлил её содержимое по трем кубкам. - Это национальная гордость нашего народа: 'Оджалеши', мой народ делает его 5000 лет. 'Пусть ваш дом станет полной чашей, а чрево невесты даст сыновей! Ваше здоровье! Повесьте эти рога и этот кинжал в доме, и счастье его никогда не покинет!'
Мы поняли, что придётся пить до дна!
Глава 13.
Утром мы были на Красной площади. К нам подошли Швецов и Поликарпов. В утренней 'Правде' и в 'Известиях' были опубликованы указы, подходили ещё люди, поздравления были со всех сторон. Не было только самых моих близких друзей-лётчиков. После прохождения колонны тяжелых трехбашенных танков, которые замыкали наземную часть парада, между башнями музея Ленина появился И-16. По звуку мотора было слышно, что работал М-62ФН. Он выполнил мертвую петлю и сбросил большой флаг СССР над центром площади. Я повернулся к Поликарпову:
- Уже сделали?
- Да! Две эскадрильи И-16 24 серии примут участие в параде! А к декабрю перейдём на 27-е: с металлическими крыльями. Утром привезли чертежи креплений для радиостанций. После праздников начнём! Небольшая задержка с винтами. Двухлопастной на новые моторы не совсем годится. Срочно делаем трехлопастной и новые синхронизаторы пулемётов и пушек.
После воздушного парада был парад физкультурников, затем бесконечные колонны москвичей. Прошёл и наш завод, и КБ. По окончанию я пригласил всех к нам, отметить награждение и Государственную премию.
С трёх часов дня Маргарита просто сбилась с ног, принимая гостей, ей помогали две какие-то женщины. Познакомился с Павлом Сухим, Лавочкиным, Гудковым, Петляковым и многими другими. Ближе к вечеру ввалилась наша дружная эскадрилья. Было много разговоров, шума. Даже НарКом Каганович приехал и поздравил. Правда, приехал он не просто так. Вскоре, после стандартных поздравлений, он перешёл к делу и попросил разрешения пройти в мой кабинет. С ним был ещё один человек, которого я не знал.
- Знакомьтесь, Андрей Дмитриевич! Климов Владимир Яковлевич - главный конструктор 26 завода! - у Климова было худощавое лицо, с немного узковато посаженными глазами, и высокий красивый лоб. Неприятного впечатления он не производил.
- Здравствуйте, Владимир Яковлевич! Чем могу быть полезен?
Но разговор продолжил не он, а Каганович:
- Мы, собственно вот по какому вопросу: мы хотим использовать Вашу систему непосредственного впрыска на двигателях серии М-100. Вы же понимаете, Андрей Дмитриевич, что двигатели в воздушным охлаждением не могут развить скорость выше 500 км/ч из-за большого лобового сопротивления, и за двигателями водяного охлаждения будущее! - я не стал его останавливать, и он продолжал, - Мы обратились по этому вопросу к Швецову и, он нас послал - он сделал небольшую паузу, - к Вам. И в высотности его двигатели уступают 'сотой' серии и двигателям Микулина.
- Одну минуту, товарищ нарком! Я не хочу разговаривать об этом в отсутствие Аркадия Дмитриевича! - я выглянул из кабинета и знаком пригласил Швецова войти. Повторил слова Кагановича.
- Товарищ Нарком! Я читал эту статью, - я вытащил её из пачки документов на краю стола, - и считаю, что она совершенно не соответствует действительности! Именно звездообразные двигатели будут самыми мощными поршневыми двигателями, хотя бы потому, что у них гораздо больше цилиндров, чем у рядных. Реально достижимы мощности в 5000 лошадиных сил. Выше - нет, там предел по механической прочности шатунов, а настоящее будущее - у тех двигателей, которые мы начали разрабатывать в Перми три недели назад! - Нарком удивленно посмотрел на Швецова. Тот утвердительно мотнул головой. - А рядные V-образные двигатели имеют предел мощности в два-три раза ниже! Это - физика. Вы согласны со мной, Владимир Яковлевич?
- Ну, в общем, с точки зрения термодинамики, вы правы. Но что делать с высотностью? Все высотные самолёты имеют V-образные двигатели!
- Здесь Вы правы, Владимир Яковлевич! Пока, подчёркиваю, только пока это так. Аркадий Дмитриевич! Вы просили меня продумать вариант подъёма высотности наших двигателей?
- Да, Андрей Дмитриевич, но не думаю, что у Вас было на это время...
- Вы правы, досконально я ещё это не проработал, но... Посмотрите вот на эти рисунки! - и я разложил 'паука', которого мы с Сергеем нарисовали ещё в Крыму. Чем я больше всего гордился, так это тем, что на вопрос Сергея: 'Что необходимо сделать для того, чтобы было чем вращать турбокомпрессор?' я ответил правильно, а затем, практически самостоятельно, его нарисовал.
- Кольцевой коллектор в задней части двигателя! А сопротивление???? - буквально прошептал Аркадий Дмитриевич.
- Вот так вот ввариваем выхлопные коллектора пары цилиндров и получаем, что коллектор ещё и высасывать выхлопные газы будет! Если высота небольшая, то выхлоп идёт мимо турбокомпрессора, а с повышением высоты, вот этот барометр, начнёт открывать заслонку первого контура, с дальнейшим понижением давления, один из компрессоров засасывает воздух из атмосферы, а второй, с противоположного борта, забирает предварительно сжатый воздух первой ступени. Увеличивая рядность двигателя, выхлопной коллектор не меняется, только коллекторы цилиндров. Можно располагать коллекторы попарно, освобождая место под оружие.
- Да, все понятно, Андрей Дмитриевич, надо ещё рассчитать частоты, и тогда удастся ещё, и снизить уровень шумов. Всё, забираю! Огромное спасибо!
- Стойте, Аркадий Дмитриевич! Куда Вы! Что НАМ ответить Владимиру Яковлевичу? - Швецов сел.
- Вы про впрыск? Если с Вами договорится, то я не против!
Тут вмешался Каганович:
- А что это за тайны Мадридского двора вокруг какого-то нового двигателя? Почему Нарком об этом узнаёт последним?
- Я докладывал об этом товарищу Сталину, Михаил Моисеевич , - сказал Швецов. - пока работаем в инициативном порядке. Модель первого контура, Андрей, проработала 18 минут, потом прогорело сопло. Заканчиваем изготовление корпуса второго контура.
- Какую тягу получили?
- Расчётную: 125 кг.
- Ну, что, Владимир Яковлевич, уели тебя 'швецовские'? - со смехом спросил Каганович. Владимир Яковлевич помолчал и сказал:
- Поживём - увидим. У моих движков есть целый ряд преимуществ: простота, дешевизна изготовления, меньший лоб, легкость установки навесного оборудования и вооружения.
Я повернулся к нему:
- Владимир Яковлевич, впереди - война: одна пуля в рубашку двигателя и он запарил. А у нас, даже если шатун оборвется, двигатель будет трястись, но работать. Тем не менее, ваших двигателей можно сделать больше. Обе эти системы отлично дополняют друг друга! Вы же знаете, что эта статья, - я ещё раз показал статью про двигатели с воздушным охлаждением, - наносит вред нашей авиации, т.к. не продумана до конца и основана на устаревших данных. Она не может служить на пользу авиастроению. Не стоит ей размахивать, как шашкой, рубя своих, не побоюсь этого слова, конкурентов. В конце концов, мы же общее дело делаем!