- Мира, что произошло? – слегка шлепаю девчонку по щеке, - Мирослава, посмотри на меня. Что случилось?
Ответом мне служат судорожные всхлипы и ни единого слова. Как же, все это, раздражает, я бы мог приложить больше силы к удару, но боюсь, вместо отрезвления я сломаю ей шею.
Тело девушки совершенно не ощущается в руках, с таким же успехом я могу держать бутылку газировки. Ее руки едва касаются моей шеи, но я все равно чувствую исходящие от них тепло. Мокрым от слез лицом девчонка прижимается к моей груди, от чего ткань футболки намокает и неприятно клеится к голой коже. Вот же гадость.
Обстановка в ее комнате совершенно не изменилась за эти дни, такая же невзрачная и унылая. Опускаю невесомое тело на кровать и неосознанно присаживаюсь рядом. Ее сердцебиение и дыхание постепенно выравнивается. Девушка скрючивается в позе эмбриона, будто в попытке спрятаться от внешнего мира. Ее волосы в беспорядке разметались по подушке, а на лице отражается напряжение от беспокойного сна.
Только сейчас, осматриваясь по сторонам, я замечаю неровности на стенах. При детальном рассмотрении становится понятно, что здесь были приклеены фотографии. Под письменным столом стоит картонная коробка, из которой выглядывают сувенирные статуэтки и уголки рамок. Когда-то эта комната не была безжизненной, разнообразные фигурки ютились на полках, а стены были полны красочных воспоминаний. Только сейчас я понимаю, что нет никакого ремонта, девчонка собралась уезжать. Краской и гипсом замазаны изъяны стен, а гора из пустых коробов исчезла, теперь они выстроились в ряд, заклеенные желтым скотчем и готовые к отправке.
Меня не интересовала жизнь этой девчонки, и я не пытался познакомиться с ней, но сейчас, обратив внимание на комнату, не могу сдержаться, чтобы не взглянуть на саму хозяйку. Почти бесцветные пушистые ресницы дрожат под потоком неведомых мне сновидений, на секунду ее лицо искажается, но потом вновь становится безмятежным. У девчонки такая тонкая, светлая кожа… Не могу сдержаться, чтобы не провести пальцем по ее щеке. Мягкая… и едва теплая, будто фарфор. Тепло исходящее от человеческого тела очень нежное, не такое как волчье, резкое и обжигающее.
Тихое дребезжание отвлекает меня от спящей на постели девушки. Ее телефон, лежащий на одной из книжных полок, загорается и гаснет, оповещая о пришедшем сообщении. От вибрации, свисающий с полки брелок слегка покачивается в воздухе, и я, ухватившись за серебристую фигурку оленя, тяну его на себя. Поймав на лету телефон девчонки, мне ничего не остается, как удовлетворить свое любопытство, нажимая «разблокировать».
На заставке изящный олень, подняв рога к небу, стоит у подножия раскидистого векового древа. Et lux in tenebris lucet, et tenebrae non amplecti eum.
Воздух застревает посреди легких. Комнатное растение в дальнем углу, так похожее на настоящее дерево, миниатюрная фигурка оленя, латынь. Все эти образы я уже видел и не смогу забыть никогда, ведь главное правило мира оборотней не связываться с Истинными. «И Свет во тьме светит, и тьма не объяла его». А это их символика.
Глава 12. Мирослава
В комнате пусто и тусклый свет уличного фонаря оставляет светлые полосы на потолке и полу, но они неспособны полностью разогнать мрак. Дверь в мою спальню отворена. Она смотрит на меня словно щель в зловещее измерение. Мозг подкидывает мне картинки мужской фигуры дожидающейся в полутьме помещения, а паническая атака скребется о стенки сознания, собираясь выплеснуться наружу. Просто Шторм не закрыл дверь. Там никого не может быть.
Судорожно сжимаю край одеяла у груди, и задерживаю дыхание, в попытке успокоится. Это придает уверенности, но не подавляет дрожь внутри. Прислушиваюсь, но, к сожалению, тишина не всегда правдива. Охотник может затаиться точно так же, как и жертва.
- Может быть, объяснишь, что случилось?
Подскакиваю от неожиданности так быстро, что кружится голова и появляется тошнота.
- Шторм, - судорожно выдыхаю и опускаюсь на мягкий матрас. Я помню этот грудной, холодный голос, который позвал меня из темноты длинного коридора. Шторм не ушел, он все это время сидел на полу, прислонившись спиной к кровати. Сейчас я могу видеть только его затылок с короткими светлыми волосами и темный силуэт, тянущийся по полу.
- Так, что произошло?
По спине пробегает холодок от воспоминаний ночи, черный силуэт в темноте, которой смотрит прямо на меня.
- Я проснулась, и кто-то стоял прямо возле кровати.
- Когда я вошел, никого не было.
- Я не знаю…очень испугалась. Может он выскочил в окно?
- Я все осмотрел. Это просто кошмар. У тебя проблемы с тем как отличать сны от реальности. Хотя, наверное, это нормально, когда ты из Истинных - Шторм поднимается и поворачивается ко мне. Его глаза даже в темноте не теряют свой огненный отблеск.
Сердце пропускает удар.
- В этом есть какая-то проблема?
- Организация, которая веками вырезала несогласных с их идеологий, устраивала бойни и охоту на людей, якобы одержимых тьмой. Нет проблем!
- В древности многие вещи решались через кровопролития, люди просто не знали, что поставленных целей можно добиваться другими способами. И это относится не только к Истинным, тогда весь мир был жесток, - устало выдыхаю и поднимаюсь с постели, но Шторм не двигается. Мы находимся так близко, что я ощущаю исходящий от его тела жар. Какой бы информацией он не владел, она настраивает юношу против меня.
- Если хочешь поговорить об этом, то давай сделаем это не здесь. Мне душно.
Глава 13. Шторм
Сейчас она выглядит по-другому, более спокойная и уверенная чем прежде.
Мира приводит меня к тропе, ведущей к лесному ручью. На доли секунд, кажется, что это подстава, что она специально заводит меня дальше от города в лапы Истинных. Но ее равномерное сердцебиение не выдает лжи.
На небольшой опушке возле ручья девушка останавливается и садится возле воды. Рыжие волосы блестят в лучах восходящего солнца пробивающихся через крону деревьев, а запах корицы смешивается с ароматом молодого мха и хвои. Она похожа на нимфу со страниц детских книжек.
- Не знаю, что тебе навязали, но Истинные исцеляют душу и учат любить. Любить каждого, независимо от его характера и поступков, ценить жизнь всех существ и быть благодарными за жизнь. Мы не те, кто решает, кому жить или умереть, кто плохой, а кто хороший.
Только сейчас я начинаю понимать, почему ее поведение не вписывалось в рамки, почему она оставалась рядом, хотя я был так жесток. Уловки фанатиков, игра во всепокрывающую любовь.
Ее рука изящно касается воды, рисуя невидимые узоры, Мира не смотрит на меня, но я чувствую, как ее сердце трепещет в ожидании. Истинная. Одна из тех, к кому нам строжайше запрещено приближаться, тех, кто призирает всех несогласных с их принципами и видением мира. Истинные ненавидят пороки, для них все сверхъестественное это мерзость и порожденье тьмы. В древности, именно они, узнав о существовании оборотней, организовывали охоту и истребляли грязные, противоестественные отродья. Секта, повернутая на праведности и очищении водой.
Будто услышав мои мысли Мира оборачивается и улыбается.
- Испугался?
- С чего я должен бояться ненормальных?
- Вера в добро и стремление помочь другим, это ненормально?
- Добро - это гонения не похожих на вас, презрение к несогласным? Если кто-то не с вами, то против вас.
- Ты веришь в это? – девушка поднимается и с ее изящных пальцев капает вода, - думаешь, я могу причинить кому-то вред?
- Путь ненападения, - ее голос становится тише, - мы ценим живые души и никогда не причиняем им плохого. Будь то жестокие слова или физический насилие.
Я хмыкаю. Нам рассказывали, что истинные хорошо умеют промывать мозги, именно поэтому общаться с ними запрещено. Если станет известно, что я связался с кем-то из них, последствия будут хуже, чем из-за какого-то побега.