— У вас еще и тюрьма тут есть? — изумился я.
— Изолятор, — поправил меня Зиверс. — Там достаточно комфортно, но скучно. А с учетом того, что рейсы на остров корабли совершают не чаще, чем раз в три-четыре месяца, то скучать можно довольно долго.
— И давно это соглашение приняли?
— Лет тридцать назад.
— В него давно пора внести поправки, — уверенно заявил я.
— Все может быть. — Легкая улыбка по-прежнему не покидала лицо Зиверса. — Вам надо направить письменное предложение в комиссариат ООН по делам народов Севера. Его непременно рассмотрят.
— Угу, завтра же и накатаю.
На этом наша легкая дискуссия была завершена, и Зиверс продолжил инструктаж:
— На карте в навигаторе выделены зоны трех цветов, так называемый светофор. Самая маленькая — зеленая зона — территория в радиусе километра от базы и портовая часть. По зеленой зоне вы можете перемещаться без всяких ограничений, все, что от вас требуется, — это возвращаться на базу до десяти вечера.
— Это знакомо, — кивнул я, — у мамы, помнится, примерно такие же требования были, только я тогда маленький еще был.
— Сейчас вы, несомненно, выросли, — согласился Клаус, — но требования сохранились. Так бывает. И взрослая жизнь состоит из ограничений. Продолжу. Желтая зона. Северо-западная часть острова. Там нет лесов и населенных пунктов, местные заходят туда достаточно редко. Ваше пребывание там достаточно свободно, однако перемещаться можно минимум по двое, и вы должны за день оставить уведомление в службе безопасности. Это делается только для того, чтобы мы точнее вас могли отследить и вовремя прийти вам на помощь в случае необходимости. Красная зона. В нее входят Новый город с прилегающими окрестностями и поселок рыбаков. В жилые районы мы входим только, заранее уведомив местные власти, и с сопровождающим.
— Какие строгости. Не чересчур?
— Однозначно не скажешь, — пожал плечами немец, — но всему есть свои причины. Почти за пятьдесят лет с момента, как остров открылся остальному миру, здесь совсем ничего не менялось, только раз в год приходил корабль, груженный углем и минимальным набором простейших предметов первой необходимости.
— Я помню, в шестьдесят восьмом году был репортаж про остров в программе «Время», — отреагировал профессор, — я был еще совсем мальчишкой. Было так удивительно слышать про то, что где-то на Крайнем Севере благодаря снимкам со спутников обнаружена земля, где живут люди, причем белые люди, как в настоящем средневековье. До этого слово «дикари» ассоциировалось у меня только с аборигенами каких-то тропических островов.
— Удивительно, как их за эти годы еще никто не окультурил, ну или хотя бы не колонизировал. Это же соответствует европейским традициям? — Я подмигнул Зиверсу, но тот только усмехнулся и промолчал.
— Момент был неудачный. А может быть, как раз удачный, кто знает, — ответил мне Гартман, — американцы тогда сильно увязли во Вьетнаме, у них шли постоянные волнения и демонстрации. Люди требовали вывода войск. Джонсон досиживал в Белом доме последние месяцы. Новая агрессия и обострение отношений с Советским Союзом были никому не нужны. Территориально, да и исторически на ост ров, очевидно, могли бы претендовать Норвегия, Британия или Исландия, но они не смогли выработать единой позиции, и тогда с подачи СССР ООН приняла решение о демилитаризированном статусе острова, что-то наподобие Антарктиды. И только два года назад была принята программа развития этой территории.
— Да, так и есть, — подтвердил Зиверс, — за это время на острове уже начали строить больницу и почти решен вопрос по школе. К сожалению, Россия не сразу включилась в действующую программу, возможно, с вашим при бытием ситуация изменится.
— Не сомневайтесь, Клаус, если уж мы где появились, то непременно оставим свой след в истории.
— Главное — сильно не натоптать. — Искаженная акцентом фраза на русском языке резанула ухо.
— Да вы шутник, господин Зиверс, — усмехнулся Гартман, — шутник-полиглот.
— Не думаю, что раскрыл для вас что-то новое, — немец вновь перешел на английский, — уверен, что соответствующие службы ознакомили вас с моим досье.