Закрыл глаза, а перед глазами наши мечты, в которых мы с ней вдвоем. Я держу на руках нашего первенца, чувствуя, как все раны незаметно затягиваются, и боль исчезает, как бешено колотится сердце, как сладко пахнет крошечная детская головка и какое же это благословение быть ОТЦОМ.
Я улыбнулся, притянул Марину к себе и поцеловал, зарывшись обеими руками в ее длинные восхитительные волосы.
Краем уха услышал, как тихонько закрылась дверь. Нас оставили одних.
С трудом заставил себя оторваться от нее. Взял ее улыбающееся лицо в ладо и в очередной раз вознес благодарение Небу за то, что именно эта девушка стала моей женой. Судьба.
Раньше я в нее не верил. Думал, человек сам выбирает свой путь и только от него зависит, куда заведет его очередной жизненный поворот. Но нет. Я никогда не планировал влюбляться. Ни одна женщина не вызывала во мне и тысячной доли тех эмоций, какие пробудила эта малышка.
Марина не походила ни на одну из моих бывших пассий. Она не пыталась меня соблазнить, не играла в игры, не притворялась той, кем не была.
Марина другая. Не зря же меня прошибло от одного взгляда на ее фотографию! Секунда — и все вдруг изменилось. Все мои планы, приоритеты, ожидания. Она разрушила их, разнесла в щепки. А когда увидел вживую, поплыл окончательно.
Она — моя Судьба. И этим все сказано!
— Ты даже не представляешь, как я испугался за тебя, — признался, глядя ей в глаза. — Когда произошёл этот взрыв, началась суета, крики. Я будто обезумел. Думал, если с тобой что-то случится, я не проживу и секунды…
Стоило вспомнить, как сердце словно колючей проволокой затянуло. Перед глазами замелькали все эти кадры, дыхание сбилось, поперек горла встал громадный ком.
— Не надо, — в ее голове зазвучали слезы. Маленькая ладонь накрыла мои губы, пытаясь остановить поток страшных откровений. — Не вспоминай. Не хочу снова переживать все это. Закончилось, прошло и не вернется. Мы теперь всегда будем вместе и никто не сможет нас разлучить!
Она вскинула голову, и я увидел в ее взгляде нерушимую веру… в меня… в нас… в наше светлое будущее.
— Марина…
В горле запершило.
Все слова исчезли, хваленое красноречие испарилось, словно его никогда и не было.
— Даже там, в доме у Гордеева, я ни на секунду не переставала надеяться. Знала и ждала, когда мой муж меня найдет. Он не позволит, чтобы со мной что-то случилось, — она с нежностью погладила меня по щеке и улыбнулась. Глазами. Как умела лишь она одна. — К тому же, я верила Герману. Он бы не оставил меня там…
— Этот гад тебя похитил!
Я сжал губы. Подумал, что сделаю с предателем и захрустел зубами, уничтожая эмаль. Как представил себе Марину… перепуганную, беззащитную, зовущую меня, прошило насквозь.
Я не защитил ее. Вместо того, чтобы быть с ней рядом двадцать четыре на семь, приставил к ней в телохранители крысу. Тупой, непробиваемый баран! Как можно было ТАК облажаться?!
Но даже после всего этого она продолжает меня любить…
Она ждала меня. В то время, как у нее над головой кружила сама Смерть, Марина отчаянно боролась и… ждала.
— Он был вынужден это сделать. Оказывается, у Германа есть сестра и маленькая племянница, такая славная малышка. Как увидела меня, сказала, что я похожа на принцессу и спросила: «Тебя тоже похитило злое чудовище?»… Да и Варя показалась мне хорошей. Не знаю, что именно заставило ее выйти замуж за этого монстра, но она была там в плену! Бедная девушка… Если бы ты ее увидел, сразу бы понял, что к чему. Плюс ко всему этому у Вари серьезные проблемы со здоровьем. Герман спасал ей жизнь, и я его за это совсем не виню. Она бы просто не выжила без лекарств!
Марина все говорила, пыталась оправдать поведение и предательство собственного похитителя. Я же смотрел на нее и не мог понять, как можно быть такой доброй? Она готова простить того, кто подверг ее жизнь опасности, кто забрал ее у меня и отправил в логово самого настоящего психопата. Почему?
Да потому что это — моя Марина! Самая добрая душа на свете. Именно это и подкупало в ней.
— Тём, прости Германа, — попросила грустно. — Хотя бы ради маленькой Юли. Прошу тебя. Она ведь ни в чем не виновата.
— Я подумаю, — твердо сказал я и поцеловал ее в раненый висок. — После того, как увижу их с Тимофеем и лично услышу их оправдания. А теперь, — я поднялся и взял ее на руки, — вернемся домой. Моя мама уже наверняка успела объявить нас в розыск.
Марина улыбнулась, потянулась совсем как котенок и обняла меня за шею. Знала ведь, чертовка, что не трону ее ненаглядных похитителей. Разве что… самую малость, в профилактических целях, чтобы отвыкли действовать у меня за спиной и, раз и навсегда, уяснили одну простую истину — моя семья — табу для всех!