– Вер, идем в каюту? – предлагает он, расстегивая пуговицы моей рубашки. Самонадеянно целует мои шею, щеки, подбородок, не допуская мысли о моем отказе.
– Я не хочу, Макар, – отстраняюсь, встречаясь с его потемневшим от желания взглядом. Горячим, как лава и острым как раскаленный меч – о такой легко пораниться…
– Почему? Тебе понравится, Вер. И, вообще… Мы взрослые люди, а ты… Ты не невинная девушка, у тебя есть дочь.
– Вот именно. Я не хочу торопиться. Надеюсь, тебе понятна моя позиция?
– Прости, Вер. Я… не хотел испугать тебя. Думал, что тоже тебе нравлюсь.
– Ты нравишься, Макар, но… Наверное, я старомодная девушка. Меня по-другому воспитали. «Мда… Так воспитывали, что я бездумно прыгнула в койку к мажору, не удосужившись с ним познакомиться!» Как вспомню расспросы мамы и бабули, мороз пробегает по спине…
– Это… неплохо. Так что, могу я пригласить тебя на ужин? Все уже накрыто на первом этаже, – нарочито спокойно произносит он. А я вижу, как тяжело вздымается его грудь и сникают плечи… А, может, ну их… эти принципы? Макар красивый и умный парень, да к тому же вежливый… Не чета мажору.
Улыбаюсь в ответ, ничуть не сожалея об упущенном моменте – интуиция подсказывает, что я поступила правильно, не подпустив Макара. Впереди еще много встреч… «Новая Волна» и свидание с Джозефом. Бог знает, кто из них двоих понравится мне больше?
Макар поддерживает меня под локоть и ведет вниз, к накрытому в каюте столу. Красные льняные салфетки украшают небольшой круглый столик. В ведерке охлаждается бутылка шампанского, на большом блестящем подносе лежат морские «гады» – креветки, щупальца, мидии, рыбная нарезка…
– Ого! – не сдерживая восхищения, произношу я. – У меня аж слюнки потекли.
– Давай пробовать, – улыбается Макар. – Шампанского?
– Немного. Я плохо переношу алкоголь.
Закатные лучи раскрашивают изумрудную поверхность моря в оттенки шафрана и перламутра. Мы болтаем обо всем, смеемся и едим креветки. Кажется, Макар расслабляется и забывает об «инциденте»… О том, что простушка Вера Понедельник его отшила… Да и я чувствую себя невероятно счастливой и уверенной в себе. Как никогда уверенной, если считать, что я сегодня выслушала от мажора. «Вряд ли ты сможешь кого-то взволновать». Обида вновь поднимает голову, подобно прячущейся под камнем холодной змее… Ну почему я думаю о нем? Лелею сказанные Артемом слова, не сумев избавиться от воспоминаний, как от ненужного сора…
– Вер, а как у вас… с Артемом? – привлекая меня к груди, шепчет Макар. Он снова целовал меня… Страстно и жарко. Забирая воздух и волю… Обнимал в надежде, что я изменю мнение, но… Я так и осталась непреклонной.
– Мы ненавидим друг друга. Так сильно, что… Иногда мне кажется, что хуже меня нет девушки на свете. Он так меня… Он говорит, что я…
– Господи, Вер. Артем тебя унижает? – Макар мягко сжимает мои плечи и настойчиво ищет моего взгляда.
– Не хочу о нем, Макар. Нам обязательно говорить о моем фиктивном муже?
– Ладно. Поедем домой? Или ты хотела окунуться? Я не буду смотреть.
– Я с удовольствием! Не поверишь – живу в морском городе, а купаюсь редко.
Макар тактично кивает и поднимается на второй этаж. Я сбрасываю шорты и рубашку и ныряю в приветливые волны. Плаваю в прохладной плотной от соли воде, чувствуя, как успокаивается взволнованное сердце… А уже через десять минут мы мчимся по ночному городу к месту моего заточения – квартире Артема Истомина. Смотрю во все глаза на пейзажи: светящееся огнями колесо обозрения, сгустившиеся над горными вершинами серо-оранжевые облака, лучи светомузыки, устремляющиеся в небо, как стрелы, а потом… В периферию зрения врываются два сверкающих желтых глаза.
– Макар! Тормози! – истошно кричу, замечая юркнувшее на обочину крохотное существо…
Глава 11.
Вера.
– Верка, ты чего? – вздрагивает Макар, с силой ударяя по тормозам. Дворники стирают мелкие капли начавшегося дождя, свет фар пронзает сгустившуюся чернильную тьму. Как я только их заметила – два испуганных круглых как блюдце глаза?
– Идём! – командую и выпрыгиваю из машины. В высокой придорожной траве тоненько мяукает котёнок. Поднимаю его на руки, пытаясь рассмотреть: рыженький, крохотный, на вид малышу от силы месяца два.
– Вер, положи его на место, – звучит за спиной голос Макара. – Он может быть больным и блохастым.
– Ты сейчас серьезно, Макар?