– Спасибо, Джозеф, сегодня не получится. Я с девушкой иду в парк аттракционов, – Макар отказывается от совместного просмотра матча в спорт-баре.
– Как? – не удерживаюсь от возгласа я. – Я думал, что… Уланов, разве девушки уезжают ночевать домой после общения с тобой? Стареешь, брат…
– У нее ребёнок, если ты забыл. И… мы все успели до ночи, – Макар цедит слова, словно они состоят из пластилина – натужно, неестественно, избегает моего направленного взгляда. Он лжет, без объяснений понимаю я… Лжет, как обиженный, отвергнутый подросток.
– Мы идем в парк, Истомин. У меня серьёзные намерения.
Вот и все… Мир словно сжимается вокруг меня, превращаясь в железные обручи: Америка, Олеся, папа… Макар, Джозеф. У моих обручей много витков. И каждый из них норовит сдавить побольнее. Ответственность опускается на меня невидимым, но ощутимым облаком, сдавливает грудь так, что больно дышать… Пора принимать решение, Тема. И пусть Вера решает сама, что ей нужно от жизни… Отвергнет, скажет мне в лицо, что я циничный мажор, неспособный любить…
Весь день мне звонит Олеся… Сбрасываю ее звонки, не желая выяснять отношения сейчас. Пишу какую-то чепуху про занятость и задания отца, стремясь отложить разговор на потом. Только не сегодня… Похоже, отец замечает мои подавленность и задумчивость, но умело сдерживает желание расспросить с пристрастием.
Макар демонстративно собирается на свидание, рассказав об этом всем, кому не лень. И его восторженные речи сбрасывают с моих плеч невидимый шлейф спокойствия и уверенности. Что, если… Проклятое «если»! Наверное, его не было, если… бы я был умнее и настойчивее. Или увереннее в себе.
Приезжаю в пустую квартиру, чувствуя, как плавно утекает время. Ленивое, как крошка Сильвия, оно не торопится приближать нашу встречу. Наверное, я ее упустил… Мою девочку… Признание звучит звонко и естественно, как острый клинок, со свистом разрезающий воздух. Я брожу в пустой квартире, как никогда ощущая тесноту стен и низость потолков. Мне плохо без нее, душно, больно, невыносимо… Хватаю телефон, чтобы позвонить и вернуть ее домой, ощущая невыносимую, беспробудную тоску. А потом Вера приходит… Тихонько отпирает замок, принося с собой запахи моря и ночных фиалок. Смотрит с нескрываемой болью – так смотрит брошенный или глубоко несчастный человек.
– Где Настенька? – выдавливаю хрипло, не желая пугать Веру своей порывистостью. С трудом сдерживаю желание коснуться ее нежной пылающей щеки и заправить выбившуюся из хвоста прядь.
– У Розы Петровны.
Мы так и стоим посередине прихожей, набираясь смелости для первого шага. Не знаю, кто его все-таки делает… Наверное, я. Прижимаю ее к груди, вмиг почувствовав, как расправляются легкие, заполняясь кислородом, как гулко пульсирует в висках кровь и бьется в груди сердце. Оказывается, оно у меня есть…
– Верочка, не говори нет… Пожалуйста, я так хочу.
– Не скажу, – шепчет она, отдаваясь на поруки нашему общему желанию.
Мне никогда не было так хорошо… От осознания, что все между нами случилось кружится голова. Это бесподобно – чувствовать вкус ее губ, аромат кожи и волос, горячее дыхание, обжигающее висок, слышать ее короткие стоны, когда она достигает пика удовольствия. Познавать ее, так и не решаясь сказать три важных слова. Меня хватает только на короткое: «Я хочу тебя в своей жизни». И я не вру… Хочу, как никогда и никого не хотел в этой жизни.
– Артем, ты уверен? – шепчет она, принимая меня. Обвивая руками, ногами, позволяя проникнуть под кожу… – Мне так страшно.
– Вер, ты будешь смеяться, но у меня чувство, как будто у нас что-то было раньше, – прижимаю ее к груди, встречаясь с блестящим взглядом. Ночь повесила лунный серп прямо возле нашего окна, нежно обрисовывая ее пухлые приоткрытые губы серебристым светом. Вера как будто цепенеет от моих слов. Напрягается и выскальзывает из объятий. – Вер, прости, я сказал глупость. Извини, я…
– Ладно, мажор, – улыбается она и легонько толкает меня в грудь. Садится сверху, демонстрируя залитые лунным светом прелести. – Придется тебя наказать за неосмотрительность.
– Накажи, Каланча. Ой…
– Да ладно, я уже привыкла. Артем… – она склоняется к моему лицу, щекоча волосами горячую кожу.
– Ты нужна мне, Вер. Пожалуйста, поверь. Давай попробуем? Дай мне шанс.
– Х-хорошо. Давай. Мне так страшно, мажор. Как будто завтра все развеется, как туман… Или сон.