Амир берет его за шею и толкает в комнату. Потом подходит ко мне. Смотрю снизу вверх, как он поправляет запонки и пиджак. Подает мне руку. Молча. С того момента, как он вошел в нашу квартиру, он не произнес ни слова.
Я подаю ему руку и он тянет меня вверх. Встаю и чувствую солоноватый вкус крови в уголке губ. Трогаю пальцами. Взгляд Амира устремляется туда же. Он убирает мою руку и прикладывает к моим губам свой платок.
– Спасибо, – шепчу я. – За платок спасибо и за… за то, что спасли. Что-то с Тамерланом случилось?
Он ведь так и не сказал, почему он здесь. Неужели, что-то с мальчиком?
– Ваша? – Амир поднимает с пола мою сумку.
Киваю. Что он сбирается делать? Рыться в моих вещах? Он думает, что я что-то украла, поэтому убежала?
Но нет. Он все также молча берет меня за локоть и тащит за собой.
Очухиваюсь я уже на лестнице в подъезде.
– Что происходит? – пытаюсь сопротивляться. – Куда вы тащите меня? Я не брала ничего! Что вам надо? – и в отчаянии со всей силы ударяю его кулаком по спине.
Он резко останавливается и поворачивается ко мне. Впивается взглядом черных глаз. Страшно. Но я не отвожу взгляда. Пусть не думает, что я его боюсь.
– Никогда не поднимайте руку на мужчину, – наклоняется и цедит сквозь зубы. – Именно на мужчину, а не на мразь, – кивает в сторону моей квартиры, судя по всему имея в виду Алексея. – Вы так и не поняли, что совершаете одну ошибку за другой? – спрашивает как-то грубо. – Сколько вам лет?
– Вы прекрасно знаете это, – огрызаюсь я, отворачиваясь.
– Тамерлан плачет, – уже другим голосом произносит он. Более человечным, что ли. Смотрю ему в глаза. Теперь передо мной не грубиян, а отец. Тревога в глазах. – Не будьте так жестоки, – взывает к моей совести. – Он не виноват.
И, не дожидаясь от меня ответа, но, видимо, почувствовав, что я расслабилась немного, просто запихивает меня в свою машину и быстро сам садится за руль.
Глава 6 Катя
Мы едем молча. И я благодарна за это Амиру, потому что говорить что-либо сейчас очень тяжело. Как только проходит страх, я начинаю чувствовать стыд. Мне стыдно перед ним. Он видел, как Алексей лапал меня. И слышал его слова…
Нет, мне все равно на его мнение, но… Я всегда старалась держать в тайне свои проблемы. Помощи все равно ни от кого не получишь, а вот сплетен и осуждения не избежать. И никто бы не узнал и моей самой страшной тайны, если бы…
– Екатерина Валерьевна, – легкий толчок в плечо. – Приехали. Вы задумались о чем-то?
Оглядываюсь, моргая. Я действительно так погрязла в своих мыслях, что не заметила, как мы въехали в уже знакомый двор.
Отец Тамерлана открывает дверь и помогает мне выйти. Входная дверь тут же открывается и я вижу Изольду. Она быстро окидывает меня холодным взглядом. Мы подходим.
– В душ? – спрашиваю я, глядя ей в глаза, а до слуха доносится плач малыша.
– Идите к сыну, – вместо нее отвечает Амир.
Бросаю на него быстрый взгляд и бегу по лестнице.
– Катенька, как хорошо, что ты пришла! – бросается ко мне София. – Не могу никак Тамерлана успокоить. Просто кошмар.
Не обращая на нее внимания, я иду к мальчику. Раскрасневшийся, он кричит, сжимая кулачки. И крик уже такой, хрипловатый. Маленький. Сердце щемит опять.
Виню себя. В бессердечности. Аккуратно беру Тамерлана на руки. Он все еще всхлипывает, часто моргает, но пытается зацепить меня взглядом. И мне кажется, что он узнает меня. Хотя, наверное, только кажется.
– Ну, что ты, Тами? – шепчу я, проводя рукой по маленькой головке. – Все хорошо. Не плачь.
Сажусь на диван и собираюсь кормить малыша. Тут вдруг дверь открывается. Без стука. И в комнату заходит отец Тамерлана. Смотрит сначала на меня, потом на Софию.
И показывает ей на дверь. Показывает ведь? Или мне опять кажется?
Нет, похоже, что не кажется. Потому что София опускает взгляд и выходит. Закрывает за собой дверь.
Тамерлан тычется мне в грудь и, не получив свое, начинает опять плакать. А я придерживаю воротник блузки и наблюдаю за отцом малыша.
Он стоит, засунув руки в карманы брюк, и тоже не сводит с меня глаз.
– Вам доставляет удовольствие слышать детский плач? – спрашивает строго, нахмурив брови.
Вопросительно смотрю на него.
– Кормите Тамерлана, – кивает он на мальчика. – Вы и так заставили его сегодня плакать весь день. Кормите!
Тереблю пуговицу на блузке. Мне и самой не терпится дать грудь малышу и я понимаю, что молоко сейчас будет сочиться и выступать на ткани. Но как? Как кормить при нем?
– Выйдите, – осмелев, прошу я.