Он удивленно приподнимает брови и уголок губ дергается. Но улыбка не появляется на лице.
– В моем доме я решаю, кто выйдет, а кто останется, – произносит четко, почти по слогам. – Кормите Тамерлана.
Опускаю взгляд на дергающегося и кричащего малыша и, сжав губы, расстегиваю блузку. Приподнимаю чашечку лифа и Тамерлан тут же присасывается.
Я так и сижу, не поднимая взгляда. И мне кажется, краснею. Чувствую тяжелый взгляд. На себе чувствую. Но посмотреть ему в глаза боюсь.
А он, вместо того, чтобы уйти, наоборот, делает пару шагов ко мне. Встает совсем рядом.
И тогда я поднимаю взгляд.
– Вы находите это приличным? – спрашиваю, пытаясь прикрыть грудь ладонью.
– Не забывайте, – спокойно произносит он. – Вы кормите моего сына. И да, я имею право знать, как вы справляетесь с этим.
– Справляюсь? – уточняю я.
– Вполне, – слишком резко произносит он, разворачивается и уходит.
Я сижу и пытаюсь успокоиться. Не надо, чтобы Тамерлан почувствовал мое волнение. Набираю воздух и медленно выдыхаю.
Пытаюсь понять, что это было сейчас. И не могу.
Я еще долго не могу уснуть, а утром, проснувшись, чтобы кормить Тамерлана, боюсь опять встретиться с его отцом.
Но он больше не появляется. От Софии я узнаю, что отец мальчика уехал на несколько дней. И мне становится как-то спокойнее даже. Это все неправильно, потому что мне ведь предстоит прожить здесь, рядом с ним, еще много времени. И наши встречи неизбежны. Поэтому мне надо как-то научиться не поддаваться эмоциям и страху при встрече с этим мужчиной. А еще лучше – минимизировать наше общение.
Мужчины не вызывают во мне никаких положительных эмоций. Кроме пошлых намеков Алексея были еще попытки пригласить меня куда-нибудь от других мужчин. Но любое такое предложение вызывает во мне лишь дрожь и страх.
В моей жизни может быть только один мужчина – мой сын. Матвей.
Опять вспоминаю о нем и ком в горле. Мой малыш.
Скоро операция. Врач сказал, что отец Тамерлана уже перевел нужную сумму и дату операции удалось передвинуть на несколько дней. Я так жду этого!
Ведь после операции, когда Матвей окрепнет и сможет находиться вне стен больницы, я смогу забрать его. Он будет жить тут, со мной.
А потом…
И грусть сразу накатывает от мыслей о «потом». Ведь по сути идти мне с ним некуда.
Домой? Я боюсь даже представить реакцию мамы и Коли.
Наверное, придется какое-то время пожить у тети Вали, пока я не продам свою долю.
Это будет нелегко. Но я найду силы.
– Екатерина Валерьевна, – голос Изольды отвлекает меня. – София плохо себя чувствует. Вы пойдете на прогулку с Тамерланом?
– Конечно, – улыбаюсь я. – Я погуляю с малышом.
– Я с вами пойду. Мне надо в аптеку, – говорит она, поджав губы и не глядя на меня. – Помогите Софии одеть Тамерлана.
– Хорошо, – отвечаю я, выходя из комнаты.
Подготовив Тамерлана, возвращаюсь к себе и беру сумку. Когда выхожу на улицу, Изольда уже стоит рядом с коляской. Подкатывает ее ко мне.
Обычно с малышом гуляет София. Я всегда стараюсь тоже идти вместе с ней.
Во-первых, мне все равно скучно сидеть в своей комнате и хочется побольше времени с Тами провести. Привыкла я к нему. Сама не заметила, как, но привыкла.
А, во-вторых, это, пожалуй, единственная возможность выйти за высокие ворота. Мы с Софией обычно гуляем по аллее рядом с домом, иногда доходя до ближайшего торгового центра. Эти прогулки хоть как-то отвлекают меня от грустных мыслей.
Вот и сейчас мы с Изольдой идем по тропинке вдоль высоких деревьев.
– Надо побыстрее. Сегодня придут замеры делать, – говорит Изольда. – Мне к одиннадцати надо быть дома, – роется в своей сумочке. – Черт. Не могу телефон найти. Который час, Екатерина Валерьевна? – обращается ко мне.
Я засовываю руку в сумку и не могу нащупать там телефон. Неужели забыла? Но я не помню, чтобы доставала его из сумки. Странно.
– Как же мы без телефона? – вздыхает Изольда. – Пойду вернусь. Ой, – и хватается за поясницу. – Опять прихватило, – качает головой.
– Вам плохо? – спрашиваю я.
– Сейчас отпустит. Сейчас. За телефоном надо сходить.
– Я схожу, – говорю я. – Подождите меня здесь, – передаю ей коляску. – Я быстро!
– Хорошо. Жду вас. Не задерживайтесь, пожалуйста, – опять возвращается этот холодный тон.
Быстрым шагом я преодолеваю расстояние до дома. К счастью, мы не успели далеко уйти. Забегаю в свою комнату. Телефон нахожу на подоконнике, за шторами. Странно, не помню, чтобы я туда его клала. Но не заостряю на этом внимания.
Выхожу за ворота и иду по тропинке туда, где остались Изольда и малыш.