Дохожу до того места, но… там никого нет. Оглядываюсь. Я не могу ошибаться. Они же здесь остались! Я точно запомнила!
Но нет. Нет нигде ни коляски, ни женщины.
В панике оббегаю все вокруг. Никого.
Может, Изольда не дождалась меня и пошла с Тами в аптеку, рассчитывая, что я догоню их?
Быстро иду в сторону торгового центра, где и расположена аптека. Буквально бегу. Но они мне так и не попадаются.
В аптеке сразу же подхожу к фармацевту:
– Женщина с коляской не заходила к вам? – спрашиваю, запыхавшись.
– Нет, – мотает головой милая девушка за стеклом. – Не было с коляской никого с утра.
Дрожащими пальцами набираю Софию.
– Да, Катенька, – слабым голосом отвечает она.
– София, Изольда с Тамерланом там? Они уже дома?
– Нет, Катенька. Вы же вместе ушли. Разве они не с тобой? Катя?
Я не знаю, что ответить ей и кладу трубку.
Опять бегу туда, где оставила Изольду и Тамерлана. Оглядываюсь. Долго не решаюсь звонить в полицию.
И тут! До меня доносится детский плач! Резко поворачиваю голову в сторону, откуда идет звук. Замираю. Плач повторяется. И я срываюсь туда.
Глава 7 Катя
Каких-то десять шагов и я замираю. В нескольких метрах от меня – коляска, а рядом с ней Амир с мальчиком на руках.
Встаю как вкопанная не в силах понять, что же произошло. Тамерлан плачет, хотя Амир пытается успокоить его. Потом он вдруг резко поворачивается в мою сторону. Словно почувствовав мой взгляд.
– Вы?! – бросает зло. – Быстро в дом!
Его тон пугает и я отступаю назад, мотая головой. Почему-то мне кажется, что ничем хорошим это не закончится для меня. Я ведь так и не знаю, что же тут произошло.
Но успеваю сделать всего шаг назад, как чувствую, что чьи-то руки берут меня грубо за предплечья, приподнимают и с силой толкают к дому.
Амир с сыном на руках заходит первым.
– В кабинет ее! – кидает он тому, кто тащит меня, и меня заталкивают в комнату.
Тамерлан все еще плачет и мне больно слышать этот плач.
– Почему вы Тамерлана одного оставили? – рычит Амир. – У вас с головой все в порядке? Или это было сделано намеренно?
– Как «одного»? – шепчу дрожащими губами. – Он… он… там…
– Хорошо, что я решил вернуться пораньше, – не дает мне договорить Амир. – А если бы я не заметил коляску в кустах?! А?! Что было бы?!
Стук в дверь.
– Войдите! – рявкает Амир и в комнату заходит София.
Молча подходит и берет ребенка у мужчины. Бросает на меня быстрый сочувствующий взгляд.
Я ничего не понимаю. И с мыслями собраться не могу.
Как только дверь захлопывается, Амир оказывается совсем рядом.
– На кого ты работаешь? – цедит, впиваясь в меня взглядом.
– Я не понимаю, о чем вы… – шепчу в ответ, отступая от него. Пока не упираюсь в стенку. – Мы пошли гулять. И…
И тут его рука ложится мне на шею. Чуть сжимает. Хватаю его за запястья. Хочу убрать с себя эту железную хватку.
– Если мои люди подтвердят мои догадки, – он наклоняется и четко произносит каждое слово, сузив глаза. – Ты сильно пожалеешь.
– Отпустите меня! – хриплю я, чувствуя, как пальцы сильнее сжимают мое горло. – Я ничего не делала! Дайте же мне сказать! Вы ничего не знаете!
– Мне не надо ничего знать от тебя. Я и так все узнаю. Жалеешь, что твои дружки приехали позже меня? Не успели?
– Я не понимаю, о чем вы! Отпустите! Я…
– Ты хотела украсть Тамерлана?
– Нет! Вы что?! Я…
Вместо ответа он наклоняется так низко, что шепчет мне в самое ухо. Шепчет слова, которые режут больнее ножа:
– Я не буду убивать тебя. Но сделаю так, что ты сама захочешь умереть. Знаешь, что бывает, когда в камеру голодным мужикам кидают бабу?
У меня руки немеют. А ноги подкашиваются. Потому что то, что он говорит… Он ведь специально это говорит? Хочет причинить больше боли?
Я оседаю и лишь его хватка у меня на шее не дает мне упасть на пол.
– Говори! – рычит он. – Кто тебя подослал?! Кто?!
А я слова вымолвить не могу. В горле пересохло.
Амир убирает руку и я стекаю по стене на пол. Закрываю глаза.
Слышу тяжелые шаги.
Потом меня грубо тянут за плечо вверх и куда-то ведут. Толкают в темную комнату и закрывают там.
Я сажусь на пол и прячу голову в коленках. Меня пронимает дрожь.
Пытаюсь успокоиться и не могу. Руки не слушаются. Дрожат только сильнее.
Но я все еще не могу издать ни звука. Лишь жадно глотаю воздух ртом. И мне как будто не хватает воздуха.
Вновь и вновь в голове всплывают слова мужчины. Как молотком стучат.