Вот за что я ее люблю, она никогда не заставляет меня чувствовать себя лишней и никогда обо мне не забывает.
— А у моей подруги сегодня день рождения! — долетает до меня ее возглас, и я прирастаю к полу. Вот это она выдала. — Она скромница, — не унимается Геля. — Еле вытащила ее повеселиться!
— О‑о‑о, — завывают за столом. И все взгляды перемещаются на меня. Я выдерживаю этот напор, как мне кажется, с достоинством, хотя щеки начинают неистово печь. Просто я не фанат пристального внимания.
— Это надо отметить! Что вы пьете, девушки? — наклоняется поближе к нам широкоплечий, который тискал Ангелинку на танцполе. Не могу не думать, что с такими плечами ему бы волны рассекать. Все, как Геля любит.
— Текилу! — одновременно говорим мы.
— Сейчас будет! — подмигивает подруге «пловец».
Он разворачивается по направлению к бару и утопает в толпе. Провожаю его спину и снова натыкаюсь взглядом на лохматую блондинистую голову. Да он преследует меня!
Тут же отворачиваюсь, твердо решив, не смотреть больше по сторонам. Особенно на то, как всякие липкие девицы забираются к нему на колени.
— Садись! — кричит парень за столом. Я не успеваю среагировать на голос, он дергает меня за руку, и я неловко приземляюсь к наглецу на колени.
Ровно так, чтобы зеркально отразить парочку за соседним столом и столкнуться с зелёными глазами.
— Это у тебя свои волосы? — кричит мне на ухо парень, чьи колени я занимаю.
Он берет мою косу за кончик и легонько дёргает, отвлекая от созерцания зелёных глаз напротив. Тех самых, что в очередной раз равнодушно проскользили дальше, едва задержавшись на мне. Я оборачиваюсь с самым недовольным лицом в мире, но вижу красивую улыбку и смягчаюсь. Симпатичный. А тот, что в паре метров от меня — жиголо. Нельзя забывать.
— Свои, — говорю, наклонившись к уху парня.
— А цвет? — не унимается он.
— Тоже!
— Вау, — улыбается ещё шире красавчик, опаляя горячим дыханием мое обнаженное плечо. Он сжимает руку на моей талии, и в любой другой момент я бы запротестовала, но какая‑то маленькая противная бяка внутри хочет сидеть здесь назло тому, кто уже вовсю всосался в рот щекастой подружки.
Господи, он там не задохнётся?
На столе появляется поднос, уставленный шотами текилы, и все сидящие с предвкушением свистят. Ангелинка пляшет возле стола, хлопая в ладоши, и завывает громче всех. Вешается на шею широкоплечему чуваку, который принес выпивку, и смачно целует его в щеку. Она умеет веселиться, этого не отнять.
— За Иду! — хватает одну из рюмок и высоко поднимает вверх.
Сидящие за столом незнакомцы с радостью поддерживают мою подругу. Разбирают по шоту и начинают скандировать: с днём рож‑день‑я! Красавчик подо мной вкладывает одну из рюмок в мою руку и направляет ее ко рту. Я опрокидываю очередную порцию огненной жидкости в себя и довольно кричу вместе со всеми.
День рождения, так день рождения.
— Сколько тебе лет? — громко спрашивает красавчик с удобными коленками.
— Двадцать три!
— Уже все можно! — смеётся он.
В любой другой ситуации мне бы не понравился этот пошлый намек, но у него довольно добродушное лицо, компания подобралась весьма приятная, да и Ангелинка рядом, так что я расслабляюсь. Поддерживаю очередной тост в мою честь, следующий прямо за первым, и даже начинаю пританцовывать за столом.
— Хочу танцевать! — кричу моему невольному сидению и мягко сползаю с него.
Как только встаю на ноги, текила бьёт в голову, и я еле удерживаюсь на ногах. Уф. Вот это эффект.
Красавчик встаёт следом за мной.
Оу, вау. Еще один широкоплечий. По ходу они тут все пловцы. Даже девушки за столом.
Касаюсь плеча подруги и машу в сторону танцпола, она согласно кивает и разворачивается вслед за мной. Оба качка плетутся за нами. Мы резво скачем под громкую музыку, переглядываясь с Ангелинкой. Парни рядом с нами то и дело пытаются зажать нас в своих ручищах, но мы только смеемся, юрко выскальзывая. Так весело мне не было никогда!
Я забываю, что завтра мне на работу, забываю, что я отчаянно одинока и о зеленоглазом Казанове тоже забываю. Правда, ненадолго.
Светлые патлы и черная футболка, словно специально, попадают в мой фокус, стоит расслабиться. Он совсем близко. Настолько, что ноздри снова заполняет этот треклятый запах эвкалипта. Я, как зачарованная, пялюсь на красивое острое лицо, сосредоточенное на музыке, на чуть прикрытые глаза, не сводящие взгляда со своей спутницы, и на руки. Да. Его руки. Длинные костлявые пальцы, выбитый знак доллара, очень прохладные. Я помню, как они касались моей щеки.