С тихим счастливым вздохом Илия устроилась на своём месте — за своим собственным столом в Следственном управлении! — и зарылась в свои схемы.
От этого изучения её отвлёк негромкий стук книги о столешницу; она вздрогнула и подняла глаза. Задумавшись, она и не заметила, как к ней подошёл Леон.
— Внимательно изучите, — убедившись, что привлёк её внимание, дал задание он.
Тут же он и вернулся к своей работе, поэтому Илия не стала ничего уточнять. С любопытством открыв обложку, она обнаружила название: «Введение в работу следователя» — и замерла от восторга.
Вот это было сокровище!
Она даже и не думала, что с нею поделятся чем-то настолько ценным!
Сто раз она уже успела пожалеть, что ничего не понимает в следственной работе — что, как ей думалось, характеризовало её с худшей стороны. Она, конечно, пыталась что-то найти в домашней библиотеке — но никто из её родных не был следователем — и в книжной лавке — но такие вещи не продавались на широкую публику. Так что пособие стало настоящим подарком!
Не теряя времени, Илия достала чистый лист — выписывать важные замечания — и углубилась в чтение.
…оказалось, что выписывать нужно практически всё, поскольку вся информация казалась Илие критически важной. Поэтому очень скоро вместо собственно конспекта она стала составлять схемы — это помогло ей лучше структурировать информацию и уложить её внутри своей головы.
От этого конспектирования её ближе к вечеру снова отвлёк Леон.
— Что ж, самое время проверить вашу монетку, — отметил он.
Илия радостно вскочила. Книга, конечно, была бесконечно интересной, но проверить монетку тоже ужасно хотелось! Вдруг она прямо сейчас найдёт заказчика кражи? Ну вдруг!
С большим воодушевлением она вышла вслед за Леоном. Забрав из хранилища улик конверт с монеткой, он отвёл Илию в комнату для поисковой магии и уточнил:
— Как планируете искать — и что именно?
Прикусив губу, Илия задумалась.
Монетка могла принадлежать как охранникам, так и нападавшим. В первом случае она никак бы не помогла, так что следовало исходить из ветки «если она принадлежала нападавшим». Однако и во втором случае — монетка могла быть просто монеткой, никак не связанной с заказом на кражу. Кошелек или карман, в котором она хранилась, наверняка уже были уничтожены, а последний владелец — скрыт от магии. Но можно было узнать, кто платил этой монеткой в последний раз — если это был заказчик, это давало прямое решение дела. Если нет — можно было, во всяком случае, узнать, с кем нападавший точно контактировал… ах, если только он не украл эти деньги!
Илия поняла, что схема не сходится — слишком много допущений — и нужно придумать что-то другое. Узнать, где этой монеткой расплачивались в последний раз? А если она украдена? А если это монетка охранника?
А если попытаться узнать, кто последним держал монетку в руках до того, как она попала к своему последнему владельцу? Да, запрос слишком заковыристый, и наверняка чреват более тяжёлым откатом, но…
Чем больше Илия размышляла, тем в большее отчаяние приходила: по всему получалось, что след оказался так себе, и надежда на успешный поиск весьма мала. Слишком много факторов и допущений!
Несмотря на то, что она думала довольно долго, Леон просто стоял рядом и не задавал никаких вопросов, а также не проявлял признаков нетерпения. Это её ободрило, и она решилась:
— Я хочу попробовать узнать, кто платил этой монеткой в последний раз! — заявила она и объяснила Леону свои мысли по поводу того, почему ей нравится этот запрос и какие, тем не менее, могут возникнуть проблемы и сложности.
Выслушав её аргументы, он кивнул:
— Да, вы правы. Пусть шанс на то, что мы выйдем на заказчика, весьма мал, но всё же это слишком удачный случай, — отметил он.
Повеселевшая от его одобрения Илия устроилась поудобнее в кресле — мало ли, какой откат прилетит! — и принялась магичить.
Результаты, впрочем, так её удивили, что она даже засомневалась, не шутит ли над ней магия — иногда ей казалось, что понтийская магия слишком осознанно выбирает откаты, по причине чего её можно было заподозрить в наличие у неё своей воли.
— В последний раз этой монеткой платили вы, — удивлённо сообщила она Леону, моргая ресницами и пытаясь понять, где он стоит — в качестве отката она перестала понимать, какое расстояние отделяет её от вещей и людей.
Леон — кажется, стоящий ужасно далеко, гораздо дальше, чем она помнила! — тоже удивлённо сморгнул и возразил:
— Но я ведь, кажется, никак не причастен к выплатам жалованья…
На лице его отражалась глубокая растерянность.
— Наверное, покупали что-то в нашем буфете, — нашла объяснение Илия, — а кому-то из охранников монетку дали в качестве сдачи.
— Да, возможно, — нахмурился Леон, обдумывая эту версию, но быстро спохватился: — Ваш откат?
Илия сообщила, что не способна теперь адекватно воспринимать расстояния.
— Давайте руку, я вас провожу, — решил Леон.
С точки зрения Илии, он всё ещё стоял ужасно далеко. Встав, она направилась было в его направлении… и почти тут же на него налетела, потому что оказалось, что он подошёл к ней почти в упор, а она и не заметила!
— Ох, простите, — покраснела она, отпрянув.
Изумлённо моргнула: ей всё ещё казалось, что он стоит совсем на другом конце комнаты, да и комната, по правде сказать, стала в три раза больше, чем ей помнилось.
— Да, с расстояниями у вас и впрямь проблема, — добродушно усмехнулся он, и взял её за руку.
В этот момент всё смешалось в голове Илии и она чуть не впала в панику, потому что он, совершенно точно, стоял на другом конце комнаты, и теперь её собственная рука вытянулась на много метров вперёд, и ей даже казалось, что она почувствовала, как растут и тянутся внутри неё её кости!
— Ах! — с ужасом воскликнула она и инстинктивно зажмурилась.
Сразу стало легче. Во всяком случае, на уровне ощущений её рука приобрела нормальную длину.
— Кошмар какой… — пробормотала Илия, недовольная тем, что простой на первый взгляд откат выявил такие странные побочные эффекты.
— Да, кажется, мне всё же придётся объясняться с вашим отцом, — с недовольством в голосе отметил Леон.
Теперь, с закрытыми глазами, она понимала, что он стоит совсем близко к ней, и это её весьма смутило.
— С моим отцом? — вдруг дошло до неё.
Причём тут её отец?! Почему он вдруг его вспомнил?
— Господин Мелир, — принялся объясняться Леон, — был недоволен тем, что ваша практика проходит… с рядом магических осложнений. Я обещал ему проследить за тем, чтобы этого не повторялось, но не преуспел.
Выдернув у него руку, Илия всё же распахнула глаза и смерила Леона яростным и гневным взглядом.
— Вот как! — взмахнул она руками. — Отец, стало быть, опять лезет не в свои дела! — голос её был переполнен горечью и обидой.
Ей всегда казалось, что отец уж слишком её опекает. Её это бесконечно раздражало. Она мечтала о работе в управлении именно потому, что он никак не мог бы повлиять на эту работу — и она наконец смогла бы доказать и ему, и всем, и самой себе, что стоит кое-чего и сама по себе, а не как дочь своего отца!
И что?
И вот, опять!
Он снова всё портит!
Явился в её управление!
Подумать только, в её управление!
Чтобы делать выговор её руководителю!
От обиды и досады в глазах закололо слезами.
— Почему вы так бурно реагируете? — глядя на неё весьма удивлённо, уточнил Леон. — Ваш отец заботится о вас, что тут такого?
— Что тут такого?! — она снова всплеснула руками, намереваясь ему высказать всё, что думает по этому поводу: — Это моя жизнь, моя, понимаете?! А он снова лезет и всё портит!
— Он не хочет, чтобы вы пострадали, — возразил Леон, который полагал позицию её отца весьма естественной и логичной.