Г а л я (наивно). А разве и вы… здесь будете работать?
К а р п о. Мы — это все, весь народ…
Быстро входит Ж о р а.
Ж о р а (почтительно). Не шел, а бежал… Разрешите приветствовать, Карпо Карпович, в ваших родных местах!
К а р п о. Здравствуйте, здравствуйте, наш чрезвычайный представитель и уполномоченный! (Ударяет его по плечу.)
Ж о р а. Чрезвычайный представитель чрезвычайно обижен: почему не известили? Я бы встретил как полагается.
К а р п о. Ничего, ничего. (Гале.) Ну, как работает наш представитель?
Г а л я. Не очень…
К а р п о. Как это понимать?
Г а л я. Спросите Максима Павловича… (Уходит.)
Ж о р а (заминая неприятный разговор). Разрешите доложить, Карпо Карпович?
К а р п о. Завтра, завтра.
Ж о р а. Простите… Тогда, может быть, анекдот?..
К а р п о. Это другое дело. Докладывайте!
Ж о р а. Самый новейший… Муж уехал в командировку, а молодая жена не будь глупа…
Входит М а к с и м.
М а к с и м. Продолжайте, продолжайте!..
Ж о р а. Извините… Я уже кончил. Разрешите доложить?
М а к с и м. По-военному, если позволит старший.
К а р п о. Пожалуйста, пожалуйста!..
Ж о р а. Вот наряды на лес. (Показывает.) Весь получен, до единого кубометра.
М а к с и м. Но как четыре вагона попали спекулянтам?
Ж о р а. Не знаю, ничего не знаю. Можете сами все проверить. (Кладет наряды на стол.)
М а к с и м. Хорошо. Оставьте нас на несколько минут!
Ж о р а (щелкнув каблуками). Есть!.. Я буду здесь, близко… (Идет.)
Из хаты выходит П о э м а.
П о э м а. Жора?!
Ж о р а. Эмма!..
П о э м а (оглянулась). Ни слова больше! (Быстро исчезает в хате.)
Тот же двор, но он выглядит уже иначе. Со строящегося в глубине сцены дома сняты леса. Новый дом радует глаз своим светлым, веселым видом — большими окнами, красивыми балкончиками. Труба у палатки убрана. Автомашина сверху укрыта марлей: так покрывают люльки, чтобы детей не кусали мухи. В палисаднике Д и а н а варит варенье и время от времени поглядывает в сторону машины. В хате П о э м а занимается постановкой голоса. Напевая гамму, она выходит во двор.
Д и а н а. Тише, Эммочка… Жанек спит!
П о э м а (зло). Жанек, все Жанек… А я?
Д и а н а. Что с тобой? Не узнаю тебя, доченька…
П о э м а. Я сама себя не узнаю!
Д и а н а. Садись, Эммочка… Со мной…
Поэма садится.
Вот так… Теперь говори.
П о э м а. Что говорить? Остается только спеть:
Д и а н а. Не понимаю…
П о э м а. Все рушится, мама. Все, все!
Д и а н а. Спокойно…
П о э м а. Довольно!.. Твои «ласково, ласково» не действуют!
Д и а н а. Успокойся — подействуют.
П о э м а. Это тебе не тысяча девятьсот двадцать четвертый год.
Д и а н а. При чем тут двадцать четвертый год?
П о э м а. А при том, что прошли те времена, Максим — не папа.
Д и а н а. Ну и черт с ним. Не только света что в окне. Есть Жора!
П о э м а. Пижон твой Жора… Красивый пижон!
Входит д е в у ш к а - с а н и т а р к а.
Д е в у ш к а. Поэма Карповна, вас просят.
П о э м а. Куда?
Д е в у ш к а. В медпункт… больные ожидают. Один тяжелый…
П о э м а. Не пойду!.. Я там уже не работаю.
Д е в у ш к а. Председатель рабочкома просит… Максим Павлович просит…
Д и а н а (фыркнула). Подумаешь!
П о э м а (быстро выносит из хаты белый халат и косынку с красным крестом). Возьмите!.. (Бросает халат девушке.) Больше моей ноги в медпункте не будет! Так и скажите… (Уходит в хату.)
Д е в у ш к а. Скажу… (Уходит с халатом.)
Пауза. Появляется Ж о р а.
Ж о р а. Приветствую, Диана Михайловна! (Целует ей руку.)
Д и а н а. Здравствуйте, дорогой Георгий Саввич!
Ж о р а. Как здоровьечко?
Д и а н а. Тсс… Жанек спит.
Ж о р а. Есть тсс!.. (Оглядывается, вынимает из-под полы сверток.) Обещанное, Диана Михайловна!..
Д и а н а. Но, Георгий Саввич!.. Я и так у вас в большом долгу.