И в г а. А это уж нехорошо — на мужа топать…
Д и а н а (словно ужаленная). А вам что? Вам какое дело?
К а р п о. Дина!
Д и а н а. Беги в ту сторону, а я сюда… (Быстро уходит.)
Пауза.
И в г а. Чего ж не бежишь?
К а р п о. А-а, не обращай внимания… Характер такой: вспыхнет, а через пять минут — шелковая… Я уже привык.
И в г а. Вижу, что привык. А мне, сестре, обидно. Такой орел был, комиссар. И дожил, что им славгородская вертихвостка командует.
К а р п о. Знаешь, сестра, давай лучше об этом не говорить.
И в г а. А я хочу. Стыдно за тебя.
К а р п о. При чем тут я?
И в г а. А при том, что дал волю своей жинке. Помыкает тобой. Чего терпишь?
К а р п о. Не стану же я драться с ней!
И в г а. Не драться, а учить ее надо, выбивать дух славгородский! Ты же коммунист, и старый.
К а р п о. Как коммунист я государству, родине служу. День и ночь работаю!
И в г а. Ты родине служишь, а она… Батя рассказывал, какие она порядки в доме завела. Барыней живет и детей портит.
К а р п о. А что ж дети? Дети как у всех.
И в г а. Барчуками растут. Белоручками.
К а р п о. Довольно того, Ивга, что мы с тобой когда-то намаялись. Работали как проклятые, голые и голодные ходили. Довольно! Не для того я кровь проливал, чтобы дети мои страдали.
И в г а. А до войны что ты говорил? «Не нравятся мне дети моего начальника! Барчуки!» А стал сам козырным тузом — и забыл.
К а р п о. Чем плох мой Ванько? Сама хвалишь.
И в г а. А девка?.. Ой, смотри, Карпо! Твоя Поэма и мать скоро переплюнет.
К а р п о. Что она тебе сделала? Что?
И в г а. Поэма? Почему она не работает?
К а р п о. Знаешь, сестра, не вмешивайся в мои семейные дела! Я не маленький, сами с усами…
И в г а. Вон как! Если так, то пускай… Пускай топают, пускай даже на голову садятся… Ты кряжистый, выдержишь! (Идет в хату.)
К а р п о. Черт знает что! Приехали в гости, и тут критика и самокритика…
Входит М а к с и м.
М а к с и м. Добрый вечер, Карпо Карпович!
К а р п о (зло). Приветствую! (Хочет идти в хату.)
М а к с и м. На несколько минут, Карпо Карпович. Хочу поговорить с вами.
К а р п о. О чем? Если о Поцелуйке, лучше не начинайте. Надоело!
М а к с и м. О Поцелуйке — потом, а сейчас… Присядем.
К а р п о. Ни сейчас, ни потом о Поцелуйке слышать не желаю! Что вы от него хотите?
М а к с и м. Хочу поговорить о вашей дочери. Поэме.
К а р п о (насторожившись). О Поэме?
М а к с и м. Скажите: вы любите ее?
К а р п о. Странный вопрос! Она моя дочь…
М а к с и м. А моя невеста… Мне кажется, что вы не любите ее.
К а р п о. Что такое? Да как вы смеете мне это говорить? После того как обманули ее!
М а к с и м. Я ее не обманывал и не обманываю. Я желаю ей только добра, счастья! А вы — губите ее. Вы передоверили свою дочь Диане Михайловне, Бэллочке и подобным ей… Вы когда-нибудь разговаривали с Поэмой как отец, как друг?
К а р п о (вспыхнув). Да вы что — сговорились все тут?
М а к с и м. С кем сговорились?
К а р п о. С Ивгой, моим отцом… Что вам угодно от меня? Что вам нужно от моей жены, дочери? Чего вы лезете в мою душу с нравоучениями? Кто вам дал на это право?
М а к с и м. Моя гражданская совесть!
К а р п о. Очень много вы на себя берете, молодой человек! (Идет.)
М а к с и м. Еще минутку, Карпо Карпович!
К а р п о. Хватит! Довольно!.. (Уходит в хату.)
Из сарая выходят К о л о с о в, Ф р о с я, Г а л я, г а р м о н и с т, проходят в палатку.
Ф р о с я. Разрешите, Максим Павлович?
М а к с и м. Прошу!
Некоторое время все молчат, переглядываются.
Ф р о с я (толкает Колосова в бок). Говори же!
К о л о с о в (откашлявшись). Максим Павлович… Мы пришли… (Толкнул Фросю.) Говори лучше ты.
Ф р о с я. Он пришел просить вас на помолвку.
М а к с и м (словно бы не знает). А с кем обручается?
К о л о с о в. Да вроде с ней…
Ф р о с я (наступая на него). Как это вроде?
М а к с и м (быстро пожимает обоим руки). Поздравляю! А когда свадьба?
Ф р о с я. Когда квартиру дадите?
М а к с и м. Квартиру дам, когда новый дом кончите. (Фросе, кивнув на Колосова.) Ему какую? С цветочками или как?
Ф р о с я. С цветочками, Максим Павлович. (Смеется.)