Вот так и начну завтра на комсомольском собрании. (Становится за спинкой стула, говорит словно с трибуны.) Товарищи комсомольцы! Так… Я пишу вирши, славлю ими наш великий народ. А меня за это назвали в «Окнах сатиры» ленивым романтиком. А что же в этом плохого? Романтиками были и Лермонтов, и Васко да Гама, и даже Чапаев… Да, я романтик, люблю все красивое, необычное, оригинальное. А меня назвали стилягой. А какой же я стиляга? Вот поглядите на мои подошвы. (Поднимает ногу.) Нормальные. Поглядите на мои брюки и пиджак. Тоже нормальные. А что чуб… Так и Джордж Байрон носил такой чуб…
Из соседней комнаты на цыпочках входит М а р т а. Садится у швейной машины в углу комнаты.
М а р т а. Я тебе не помешаю, Геня?
Г е н я. Полностью называйте мое имя. Имя и фамилию.
М а р т а. Не понимаю, сынок… Гений Шпонька.
Г е н я (саркастически). Премного благодарен за такое великолепное сочетание: Гений Шпонька! А теперь все издеваются надо мной. Гений — и провалился на экзаменах в университет. Гений — и нигде не работает два года… О чем вы думали, давая такое имя?
М а р т а (виновато). Не я называла. Отец.
Г е н я. Отец!.. (Обращаясь словно к собранию.) Товарищи комсомольцы! Многие из вас думают — мой батько академик или, может, генерал. А на самом деле у меня нет отца. Мой папаша — негодяй! Он назвал меня Гением и бросил на произвол судьбы: «Расти сам, Гений! Будь счастлив, Гений!» (Матери.) Не называйте меня больше этим дурацким именем!
М а р т а. Хорошо, сыночек, буду называть Геннадием.
Г е н я. Не желаю. Такое же противное имя, как и Гений. Называйте Иваном, Василием… нет, Грицьком.
М а р т а. Хорошо, мой Гриць.
Г е н я (словно к собранию). Товарищи! Мой папенька сбежал, и мать работает сейчас на швейной фабрике, мастерит для вас рубашки, блузки, юбки. А вы прозвали меня стилягой. За что?.. Приглядитесь к моему костюму. Он из дешевого материала. Мать помогла, и я его перешил. Сам перешил! Я чищу его, утюжу, чтоб хорошо сидел на мне, потому что люблю красоту, что же в этом плохого?..
Слышится стук в дверь.
М а р т а. Пожалуйста, войдите…
Входит А р с е н П а в л о в и ч. Ему свыше сорока.
А р с е н. Добрый вечер, Марта Тарасовна!.. Здравствуй, Гений!
Г е н я (грубо). Здравствуйте и до свидания! (Демонстративно уходит в соседнюю комнату.)
А р с е н. Вот те и на! Какая муха его укусила?
М а р т а. Догадывается…
А р с е н. И пусть догадывается. Ты же не монашка, а я — не католический поп. Люблю тебя и хочу жениться!
М а р т а. Ай, Арсен… Не сейчас, потом!
А р с е н. А почему потом? Доколе ж будем в жмурки играть?
М а р т а. Арсений, дорогой, повремени. Может, он сам разберется…
А р с е н. Зови его, дело неотложное есть… Я был в техникуме.
М а р т а (обрадованно). Правда? Спасибо, хороший мой, век не забуду. (Зовет.) Геня!.. Ой, запамятовала. Гриць, пойди на минутку!
Входит Г е н я.
Г е н я. Вы дадите мне покой? И вообще… Как вам не стыдно? Оба старые, труха сыплется, а вы…
М а р т а. Гриць, что ты говоришь?
А р с е н. Не кипятись, не свататься пришел. Послушай.
Г е н я. Не хочу слушать.
А р с е н. Я сейчас из техникума. Директор говорит: пожалуйста!
Г е н я. Что — пожалуйста?
А р с е н. Можешь поступить. Завтра подавай заявление и документы.
Г е н я. Техникум?! А какой?
А р с е н. Лучшего не может быть. Швейный техникум!
Г е н я. Что такое?! Да вы издеваетесь надо мной. Вы бы еще парикмахерский, нет, маникюрный мне предложили!
А р с е н. Техникум, а потом институт…
Г е н я. Тряпичный институт… Премного благодарен! Адью! (Уходит.)
А р с е н. Сумасшедший какой-то… Что он хочет?
М а р т а. А я знаю?..
А р с е н. Двадцать лет, а он — ни пуговица к штанам, ни к шинели хлястик. Э, не я ему отец!
М а р т а. Ради бога, тише!.. Услышит.
А р с е н. Пусть слышит. И пусть знает: стану его отцом! (Обнимает Марту.) Поняла?
М а р т а. Уходи… Умоляю!
А р с е н. Иду, иду, глупая мамка. Будь здорова! (Уходит.)
Появляется Г е н я.