— Эмм, нет, Марта, — напомнила о себе Машенька, прервав поток моих воспоминаний, и поддела меня, — позволить тебе умереть было бы слишком гуманно и сказочно с моей стороны, это раз. Два-с, идея с комой изначально принадлежала Леониду с Изольдой, я им лишь помогла. И три! Мы с Генрихом тщательно готовились к той аварии! В ней должен был погибнуть твой отец! После чего я бы тебя опоила кое-чем, и ты в нашу с дочкой пользу подписала мне отказ от наследства.
— И? Чего отказалась от задуманного? — уточнила я.
— Рано или поздно ты бы пришла в себя и спохватилась, начала докапываться до правды. К тому же, — полоснула ведунья ненавистным взглядом серых глаз по Леониду, — кое-кто меня опередил и провернул всё так, что мне не досталось ни копейки. И я затаилась на время, устроила за этим прохвостом слежку. А после предложила Леониду и Изольде выбор: или я иду в полицию, и их отправляют по этапу за нарушения сразу по нескольким статьям закона, или они берут меня третьей в долю, и я им буду всячески содействовать. Нисколько не сомневалась, что эти жалкие, жадные и алчные людишки согласятся на мои условия.
— Сообразили на троих, изловчились, — сострила я.
— А нам и правда, пришлось изловчиться, — запыхтела тётя Маша, утирая со лба испарину пёстрой косынкой, — матери твоей платили ежемесячно за молчание. Платона еле отвадили, а дабы не потерять с ним осторожность и проследить за его поползновениями в твою сторону, нам пришлось к нему Степана приставить, якобы он решил вложиться, как партнёр. Этот, — кивнула она на Тихона, — отказывался верить, что ты погибла и ребёнка потеряла.
— Вот к ребёнку мы никакого отношения не имеем, у тебя случился выкидыш из-за полученных травм, — повинился Леонид.
— И первая кома была настоящей, ко второй таки пришлось прибегнуть искусственно, — проблеяла боязливо Изольда.
— Как дети малые, ей Богу, — пробурчала Машенька, — дел нагородили, что век воли не ведать, а всё сопли жуют. Так вот, отваживали мы, отваживали Платона, и бац — вторая смена! Алёнка моя к нему взяла да устроилась на работу и шуму нам наделала! И я подключила дочку к нашей кооперации, чтобы она почву то прощупала и обольстила твоего Плутония.
— И для чего? Я же говорю, какую-то вы, однако, сложную схему провернули со мной. — потеряла я нить логики действий тёти Маши. — Я же была под неусыпным контролем Леонида и Изольды. Платон благополучно жил без меня, поиски его не увенчались успехом.
— Было одно большое сплошное «но», — ответила Алёна за мать, — Платон перестал активно тебя искать, но с безудержной любовью намеренно ходил по вашим с ним местам, гулял там, где гуляли вы когда-то, периодически наведывался к твоей матери.
— И мы рисковали, что однажды вы встретитесь. — продолжила деловито Маша. — Поэтому у нас созрел новый грандиозный план — вернуть тебя в люди, трудоустроить в «Платонов и партнёры», подложить под Платона, чтобы он растворился в тебе, Марточка, потерял бдительность. После чего волшебник должен был завещать любимой Золушке все свои королевства и богатства и отправиться кормить червей на кладбище.
— М-да, — выдохнула я, голова у меня шла кругом, душа была вывернута наизнанку, — вы сами то поняли, что учудили? Для чего, для чего было устраивать представление с венчанием, чтобы надо мной висели дамокловым мечом клятвы в вечной любви, данные Леониду перед Богом? Алису зачем приплели эпизодически, чтобы меня разжалобить и расшатать мне остатки нервов? Разве ваша нешуточная игра стоила свеч?
— Поверь мне, детка, стоила, — хитро расхохоталась Машенька, — на кону стояло много, много, очень много денег. Ради таких денег не жалко и парочку человек убить.
— Что с деньгами, что без них, но, как не крути, а не было в ваших действиях и поступках никакой логики, и ваш грандиозный план скорее напоминает поговорку: «квадратное катаем, а круглое носим». А в итоге то, чем вы планировали завершить свои преступления, аферисты века? Отобрать у меня награбленные сокровища Платона и отправить к нему с червями?
— Я думал, что да, — замялся Леонид и вопросительно посмотрел на Марью Тимофеевну, как на владычицу морскую, заправлявшую их пиратским разбойным судном.
— Разочарую тебя, Леопольд, — издевательски ощерилась ведунья, — делиться с вами не входило в мои планы и убивать падчерицу тоже. Ко мне же вернулся мой дорогой Юрочка. Вы бы у меня с Изольдушкой, голуби, по первоначальному плану отправились на нары, а я на Канары. И я отрицала бы убедительно какое-либо отношение к вам и участие в ваших авантюрах или сослалась на состояние аффекта, и что вы меня старую немощную женщину заставили под пытками.