— Что за срочность, Платош? Ты выдернул меня со встречи с Гальяновым вообще-то. — в переговорной появилась Она — горделивая, ростом чуть выше среднего, худосочная кудрявая блондинка в элегантном серебристом костюме, состоящем из пиджака с глубоким декольте и прозрачными пуговицами и узкой юбки-карандаш, в ультра-розовых лодочках. Она недовольно скривила свои накаченные губы, обильно смазанные малиновой помадой, не заметив моего присутствия.
— Гальянов подождёт вас, Алёна Игоревна. — разгневанно по слогам ответил блондинке Волгин.
— Даже так? Слушаю вас, Платон Олегович. — съязвила Она и скрестила руки на груди, завидев меня и переметнув тут же взгляд на Волгина.
— Нашёл вам в отдел ассистента. Прошу любить и жаловать Марту Юрьевну Липатову.
— Но.
— Никаких но. Решение принято. С сегодняшнего дня Марта Юрьевна официально оформлена ассистентом юридического отдела «Платонов и партнёры», введите её в курс дела, с обустройством на рабочем месте поможет Лейла.
— Прекрасно. Просто замечательно. Ты возомнил себя Богом, устраивая в мой отдел сотрудников без моего ведома, не посоветовавшись со мной? — моя…начальница испепелила меня взглядом, а у меня вспотели ладони, и нервным спазмом скрутило живот.
Я поняла, что на моих глазах разгораются нешуточные страсти. Я стала камнем преткновения двух руководителей. Хотя какой Платон Олегович руководитель? Он же — HR, модный в современных компаниях специалист, что помогает руководителям подбирать персонал и не более. Вот и меня он будто подобрал…бывший муж меня выбросил на обочину жизни, а Волгин подобрал. И на смену недавнему ликованию в душе всё снова поникло, потемнело и отсырело. Я могла бы, разумеется, встать, уйти и закрыть дверь с той стороны, не слушать перепалку какой-то Алёны Игоревны, которую видела первый раз в жизни, и хотелось бы в последний, и какого-то Платона Олеговича, меняющегося на ходу в зависимости то ли от настроения, то ли от погоды, то ли от внешних обстоятельств. Сомнения, сомнения, да тысяча сомнений заползали глубоко мне в душу, оставляя незримую тень уныния, возрождая мои страхи о неопределённости будущего…туманного будущего. В какой-то момент сквозь дымку собственных размышлений я услышала, как моё имя и отчество повторяют несколько раз.
— Мало того, что она без опыта, и мне её всему учить придётся, так твоя Марта Юрьевна и глухая на оба уха? Ну спасибо, Плутоний, услужил. — блондинка выплёскивала свою желчь негодования.
— Марта Юрьевна, вы с нами? — Волгин старался говорить миролюбиво, но я слышала, как звенит металлом неудовольствия его голос.
— Да, Платон Олегович. — я перевела растерянный взгляд с HR на свою новую начальницу. — Приятно с вами познакомиться, Алёна Игоревна, надеюсь, мы сработаемся.
— Не уверена. — процедила сквозь зубы блондинка, нервно переступая со шпильки на шпильку своих ультра-розовых лодочек.
— Алёна, я же попросил. — с отчаянной мольбой Платон Олегович воззрился на…свою Королеву, перед которой он явно вёл себя как верный паж, уговаривая взять меня к себе в фрейлины.
Да я могла бы встать и уйти. Нет. Не могла. Утром перед нашей чудной встречей с Волгиным и Алёной Игоревной Лейла мне напела, что курсы мои оплачены, и вечером после работы я онлайн начинаю учиться. Деньги «уплочены», я оформлена, моя начальница недовольна таким раскладом, и Платон Олегович весь на взводе. И зачем ему это было…это всё? Цирк, а не трудоустройство. Он уговорил совет директоров, чтобы сделать благое дело. Добрый волшебник. Уже давно известно миру, что благими намерениями и добрыми деяниями вымощена дорога в ад. А я тоже хороша, развесила уши, повелась на его праздные речи. Меня только-только бросил, предал, вышвырнул муж…который перед Богом клялся любить меня в болезни и здравии, в горе и радости и наплевал на все клятвы, осквернил всё светлое, нежное, святое, что между нами было. Если люди не перед Богом, не перед небом не становятся близки, честны и едины, то что говорить о бренном бытие на грешной земле? И после всего случившегося я почему-то или зачем-то поверила совершенно постороннему человеку, с которым нас ничего не связывало и связать не могло. Вот вам и пресловутая житейская мудрость. Вот вам и женщина 42 лет с инфантильным и наивным взглядом на жизнь, не знающая суровых реалий жизни.