— На к. какой бал? — опешила я, вдыхая и выдыхая, выравнивая сердцебиение.
— Да это я так корпоративную вечеринку называю. Я, видите ли, старомоден, и модные нынче словечки типа «корпоратив» или «вечеринка» мне не по нраву. Вы поедете со мной на бал, составите мне компанию? — посеребрённый шатен с короткими волосами трогательно улыбнулся, а вокруг его серо-карих глаз собрались лучики морщинок. Незнакомцу на вид было за или под 50. От него приятно пахло дорогим парфюмом, чем-то терпко-морским. Тёмно-бордовый пиджак идеально-свободно сидел на нём поверх коричневой водолазки на объёмном, чуть грузном мужском теле, переходя в бронзовые джинсы и чёрно-коричневые ботинки с золотистыми шнурками.
Я перестала сотрясаться в рыданиях и, трезво оценив ситуацию, присмирев после неприятного инцидента с Алёной и Платоном, согласилась на предложение незнакомца.
— Я буду рада поехать с вами на бал. Но я вас совершенно не знаю.
— Это дело поправимое. Может, чайку таёжного попьём у тёти Маши? — доброжелательно предложил мужчина.
— Вы знакомы с тётей Машей?
— Шутите? Начальство должно знать своих сотрудников в лицо, — незнакомец приобнял меня за плечи, направляя к лестнице, ведущей в подсобку к Марье Тимофеевне, — всех без исключения.
— Так вы, — я подбирала правильно слова, чтобы не сморозить глупость, как со мной это бывало при Волгине, — вы и есть главный…Платонов?
— Не совсем главный, и даже не Платонов, — мужчина бесхитростно усмехнулся, — я — скромный совладелец «Платонов и партнёры» — Калинин Степан Петрович.
— Ильинская, — я впервые вспомнила и произнесла вслух свою девичью фамилию, — Марта Юрьевна — скромный, неприметный ассистент юридического отдела, — представилась в ответ.
— Не такой уж вы и неприметный ассистент, Ильинская. Я о вас премного наслышан.
— Боже, боюсь представить, что вам наговорили обо мне. — я покачала расстроенно головой.
— Не бойтесь, Маша, я Дубровский, — пошутил Калинин, а с меня будто спало недавнее напряжение, и я прыснула со смеху, — о вас говорят исключительно положительно, что прямо не верилось, что вы…такая положительная. Но это тот редкий случай, когда слухи оказались близки к истине.
— Я польщена, конечно. Но, — не успела я договорить, как скромный владелец перебил меня на полуслове.
— Никакие «но» не принимаются.
— Хорошо, Степан Петрович, сдаюсь, раз вы настаиваете. — от приятных слов и нежного участия на душе у меня посветлело, на сердце стало как-то легко, а по телу разлилось умиротворяющее тепло.
— Можно просто Степан, вы не против, Марта?
— Не уверена, уместно ли между нами…столь неформальное обращение друг к другу. Это как-то неудобно. И Алёна Игоревна не одобрит.
— Кто? Она? — мужчина раскатисто рассмеялся, а я удивлённо взглянула на него. — Мы тоже временами называем Алёну Игоревну Она. Но это наш с вами секрет.
— Я вообще ничего не слышала, не понимаю, о чём вы говорите.
— Вот и славненько. Мне нравится ваша женская мудрость и сговорчивость.
— Было бы странно дожить до 42 лет и не стать мудрее.
— Вам 42? — мужчина или действительно искренне удивился, или правдоподобно мне подыграл. — Никогда бы не подумал. Марта, годы над вами не властны, возраст вам явно к лицу.
Я зарделась и встряхнула волосами, чтобы спрятать смущённое лицо. Мы почти подошли с Калининым к подсобке, когда услышали позади грозный уверенный топот, шаги были мужские и решительно приближались к нам. Мы оба со Степаном одновременно остановились и обернулись на звук. Перед нами стоял растерянный Волгин и метал молнии взглядом то на меня, то на совладельца «Платонов и партнёры».
— Как это понимать?! — разъярённый голос Платона эхом прогремел на весь этаж, и я невольно спряталась за мужественную, могучую спину Степана.
Глава 14
Каменной глыбой Калинин надвинулся на Волгина, и я в сердцах подумала, что столкновение мужчин неминуемо и опасно, поэтому ухватила Степана за пиджак и потащила на себя. Но он оказался сильнее, с лёгкостью скинул мою руку с себя и…как ни в чём не бывало подал руку Платону.
— Приветствую, Платон Олегович. Рад встрече с вами!
— Не разделяю вашей радости, Степан Петрович. Ты какого…припёрся? — злобно оскалился Волгин до неузнаваемости.
— Тон смени. И давай не устраивай разборки при даме. Ты и без того Марту Юрьевну сегодня напугал и до слёз довёл. — сурово отрапортовал Калинин как заправский генерал.