— Нет, нет, — Лейла раздосадованно покачала головой, — кто вы и что сделали с моим мужем? Ты, ты не был таким жестоким и злым, Степан. Я выходила замуж за совершенно другого человека. Что? В кого-ты превратился?
— Дома поговорим, дорогая! — гаркнул Степан, и Лейла пошатнулась, побледнев. Я подставил ей кресло, и бедняжка уронила голову на грудь, шмыгая носом. — Не смогла мне наследника родить, нечего теперь и сопли распускать. У нас был уговор. Могу всем рассказать, Лейлушка, как ты честно и по большой любви согласилась стать моей женой.
— Не надо, — испуганно попросила Лейла.
— То-то же, — присвистнул довольно Калинин и окинул нас наглыми глазами.
— Не уверен, что отпущу с тобой Лейлу, — я встал напротив Калинина, и он хитро прищурился.
— Мало получил? — съязвил бывший друг. С друзьями не разводятся, конечно, но для себя я вычеркнул одним махом Степана из друзей и верных компаньонов.
— А из тебя не все бесы вышли? — заржал я, разряжая обстановку.
— Мои бесы всегда были при мне, Платонов. — гортанно расхохотался Степан. — Хреновый ты руководитель, нет в тебе прозорливости. Ты реально полагал, что я предложил тебе вложения по доброте душевной? Твоя служба безопасности меня и не проверила толком. Иначе бы ты давно вышел на след своей Марточки. Или не вышел. Нет. С твоей недальновидностью не вышел бы.
— Хочешь сказать, ты был в сговоре с Липатовым? — усмехнулся я, тщательно скрывая ярость, что обуревала меня изнутри.
— Сговор? Я бы так это не назвал. Но да, с самого начала, я помогал Леониду и вложил в «Платонов и партнёры» его денежки. Мы бы и раньше вас свели в итоге с Мартой. Но тут некстати забеременела Элина.
Элина заморгала глазами и запыхтела.
— Некстати? Ты же просил меня о малыше? — ошалело пролепетала она.
— Я думал, что не могу иметь детей из-за этой пустышки, — Степан ненавистно посмотрел на жену, которая безразлично уставилась в окно.
— Поэтому Лёня настаивал на аборте, — ужаснулась Элина.
— Он мне не говорил, — едва заметно встревожился Калинин и с любовью глянул на живот Липатовой. И я решил воспользоваться моментом.
— Осталось дело за малым — найти Леонида, — начал я с воодушевлением, — чтобы ты Степан женился на Элине и вместе воспитывали вашего сына.
Степан вышел из-за стола и спешно приблизился к Элине, обнимая за плечи.
— Да и мы и без блудливого Леопольда справимся. С Лейлой нас разведут быстренько, условия контракта она не выполнила, потому нажитое имущество целиком и полностью достанется мне. А благословение Леонида нам ни к чему, он же официально женат на Марте. Это скорее вам нужен Леонид. Скорее. Он же грохнет Марту с Изольдой и скроется, с него станется, я то знаю.
— Сукин сын, — прохрипел папа Юра и схватился за сердце.
— Юрий Георгиевич, держитесь, — тётя Маша усадила Ильинского в кресло, подала ему стакан воды и сердито посмотрела на Калинина. Взгляд ведуньи потемнел, она в секунду подожгла свечу, выставила перед собой и что-то зашептала. Я не понял, что произошло, но Степана повело, качнуло, и он свалился с ног, ударившись головой об пол и украсив узорчатую горе-плитку брызгами крови.
Лейла очнулась и засуетилась вокруг папы Юры, накапав ему валокордина. Элина в истерике бросилась с животом наперевес спасать Степана. А мы с тётей Машей отошли к окну.
— Говорила я вам, — заохала она и сжала мою ладонь, — говорила, а вы не слушали меня.
— Полно теперь причитать, тёть Маш, — я прислонился головой к стеклу, за которым раскинулась предрассветная Москва, — надо что-то делать, надо что-то делать, — повторил я совершенно разбитый.
— Не уберегла я Марту, как ни старалась, — заголосила и горько заплакала ведунья, — Плутоний, ты прости меня старую.
— Тихо-тихо, — я прижал бережно тётю Машу к себе, — за закатом неизбежно должен быть рассвет. Рассвет жизни. Рассвет любви. И у нас с Мартой будет наш счастливый рассвет.
Как мудро поведал мне Юрий Георгиевич: «Безвыходных ситуаций не бывает. Выход есть всегда и не один, как и вход.». А, если вдруг выход не виден, и вы попали в беду или, казалось бы, безвыходную ситуацию, и не знаете, что вам предпринять, как быть, куда податься, то продолжайте верить и надеяться, что мгла рассеется, и будет новый светлый день. В кармане брюк завибрировал телефон. Я вытащил мобильный, посмотрел на номер, что не определился, и ответил на звонок.
— Слушаю вас.
— С кем я говорю? — настороженно спросил незнакомец металлическим голосом.
— Странный вопрос, — напрягся я и зевнул, меня клонило неумолимо в сон.