Вернулись с отдыха бугаи Калинина, раскрыв рты от удивления, что их предводитель лежит в отключке с разбитой головой, и с немым вопросом наставили на меня свои автоматы. И никто, никто их не заметил, не заметил их явного интереса ко мне и не удосужился им объяснить, что я то не при делах.
И, вскипев окончательно, я присвистнул громко-громко, требовательно и подождал, пока эти четверо, не считая отмокающего Степана, обратят на меня своё пристальное внимание.
— Как только уедет скорая, — проговорил я назидательно по слогам, — прошу всех на выход вон из моей компании. И вас, товарищи с оружием, в том числе. Не надо на меня убийственно смотреть, я вашего Калинина и пальцем не тронул.
— А кто? — подал картавый голос один и бригады Степана.
— Конь в пальто. Свободны, — решительно заявил я этим двоим, — дальнейшие указания вы получите от супруги Степана Петровича.
Бугаи вяло опустили автоматы и, о чём-то посовещавшись между собой, отчитались.
— Мы обязаны охранять Степана Петровича и останемся с ним и с Лейлой до приезда скорой.
— Дело ваше. — согласился я с бугаями. — Остальные, ноги в руки и бегом, не задерживаемся, — потребовал я и накинул пиджак.
— Платоша, миленький, ты чего раскочегарился? — подивилась ведунья и заулыбалась мне заискивающе.
— Сынок, в самом деле, — засмеялся Ильинский, — ты нас гонишь от себя?
— Что, не пришлись ко двору, Платонов? — съязвила обиженно Элина.
— Лейла, — обратился я на опережение к администратору, — молчи, тебе со мной работать и работать в дальнейшем, лучше молчи, будь умнее.
— Я и не собиралась ничего говорить, — сделала вид Лейла, что планировала остаться в стороне, не припечатав меня красным словцом.
Я вернулся к бывшему столу Алёны, собрал свои вещи и направился к выходу, обернувшись в дверях на пыхтящих недовольно и дышащих мне в спину.
— Вам ведь безразлично, что произошло? Что стало с моим настроением? Вас не интересует, что случилось с Мартой и Изольдой. Вы все по отдельности эгоистично думаете лишь о себе. И мне обидно сегодня было в вас разочароваться. Элина, к тебе вопросов нет, будут потом у следствия, когда ты окажешься причастна к злостному похищению и убийству двух невинных женщин.
Я развернулся, вышел прочь из кабинета и набрал последний входящий номер.
— Убийству? — услышал я сквозь пробивающиеся гудки, которые прервал входящий звонок от Леонида.
Глава 47
В шоке я резко остановился посреди холла, собрав в гармошку под ногами серый ковёр с какими-то разводами, выругавшись мысленно на тётю Машу: «Офис погряз в грязи и пыли, а она лясы точет, ёшки-матрёшки, делом бы занялась!». Трезвонивший телефон едко распалил мою руку, а высветившееся ярко уведомление на экране «Липатов» прожгло глаза. Мне звонил человек, которого я больше всего вознамерился найти и придушить собственными руками за издевательства и испытания, что он нам с Мартой устроил. А я никак не мог поверить, что Липатов добровольно вышел на связь. Я не мог поверить и не знал, в каком ключе с ним говорить. И нет, я не боялся Леонида. Я элементарно оказался не готов к диалогу с похитителем своей Марточки. Учитывая факт нападения Липатова на меня и похищения им Марты с Изольдой и зная его постольку-поскольку, я удостоверился, что он не в себе, и к нему нужен особый подход, чтобы он не дай Бог никому не навредил. Но я не мог больше медлить и прятаться, вырабатывая второпях стратегию и подбирая правильно слова, чтобы ему ответить безопасно для всех. И я решил, что лучшая защита — это нападение.
— Липатов, где вас черти носят? Куда ты дел Марту и Изольду? Я найду тебя и оторву твои причиндалы, запомни это!
— Платон, Платон, слава Богу ты ответил! — раздался неожиданно женский визг и всхлипы. — Платон, ты меня слышишь? Алло?!