За месяц, по крайней мере, азам научилась, а потом продолжила самостоятельно тренироваться и развивать свои навыки. Хромоножки сложно выполнять упражнения, тем более ко всему корсет не давал свободу телу.
Мне деваться было некуда, и я не сдавалась и даже удивлялась, что с таким изъяном мне удаются упражнения — пусть с трудом, но удаются.
Но жизнь здесь учила быть жесткой, недоверчивой и готовой к неприятностям.
И через год удирали самые жестокие задиры, а я стояла и с победным взглядом смотрела им в след. Ещё несколько раз забияки предприняли попытку обидеть меня и доказать свое превосходство, но не получилось.
Трость в моих руках давала понять, что шутки закончились. Вот тогда и прозвучала кличка Горгулья, которая ударила больнее, чем физические раны.
Тогда и поняла, что душевные тяжелее лечатся, когда вздрагивала от этого имени. Дети видели моё состояние, и уже постоянные злорадные насмешки полетели в мою сторону. Тогда-то и решила всю мягкотелость спрятать внутри.
Я только зловеще улыбалась своей «фирменной улыбкой», и мои глаза темнели. Вот тогда-то они и замолкали на полуслове, потому что боялись проклятия. Только их суеверие мне было на руку.
Люди считали Горгулий порождением темных сил, а мне вспоминался фильм, где Горгульями были Ангелы в их образе и охраняли людей от демонов.
Только им об этом необязательно знать. Меня устраивало, что моё прозвище произносили тихо и шепотом, и многие старались, чтобы их слова не доходили до моих ушей. Мне приходилось сохранять мифологический образ, которым наградили меня суеверные и малообразованные люди.
Мне было известно, что каждый человек обязательно получал начальное образование, но в основном домашнее. Кто-то грамотный из родственников обучал счету и письму. Школ в нашем городке не было.
Я поерзала на своем стульчике, и поняла, что просидела довольно много времени, потому что ноги затекли, а моя рука покалывала иголочками.
На щеках матери заметила румянец и улыбнулась ещё одному дню, который выторговала у смерти. Она тихо спала и чему-то улыбалась во сне.
За окном виднелись сумерки, которые нависли над крышами домов. Тихо шелестела занавеска от легкого ветерка, но в комнате у матери было душно.
С сожалением отпустила руку матери, встала, и тотчас же появилась сиделка. Она кивнула и присела около постели, а я направилась в зал. Первые шаги дались с трудом, но помогли размять косточки и восстановить циркуляцию крови.
В зале было полно народа, и в нос ударила смесь запахов: пива, перегара, пота, еды и духов. Между столиками, виляя попой, ходили девушки мадам Жужу.
Её полное имя Желардина, но оно потерялось на просторах её молодости. Сейчас она держит заведение «Лапушки мадам Жужу». У её лапушек наступило время для любовной охоты.
Мужчины порядком выпили, и начиналась пора приключений: кто же устоит перед аппетитными формами девушек, их ласковыми словами и обещаниями о незабываемой ночи.
Их нахождение здесь возникло в результате словесной договоренностью. Здесь я имела свой интерес: некоторое вознаграждение за возможность находиться в моем заведении.
Мой хозяйский взгляд прошелся по залу, увидела, что мой охранник Ор стоит и внимательно следит за порядком.
Его огромное тело, как скала, которое было невозможно сдвинуть с места, стояло около дверей. Мужчина обладал непомерной силищей. Он выдержал пятерых крепких мужиков, которые ради интереса повисли на нём…. Ну и раскидал потом их в разные стороны.
К нему питала теплое чувство: большой, сильный, а разум, как у ребенка. Его также обидела природа в этом направлении: «сила есть — ума не надо».
Спокойно поднялась в комнату и открыла окно пошире: в моей комнате было очень душно. День выпал томительный и жаркий. Истома чувствовалась во всем.
Сейчас не было заметно ни малейшего дуновения ветра, а знойный воздух словно окаменел. Все живое замерло и притаилось.
Такое состояние погоды предзнаменовалось приходом дождя. Он не помешал бы: пора напоить сухую землю влагой, смыть пыль с растений и дать людям немного свежего воздуха.
Трость примостилась рядом с постелью, а я села на неё и сняла платье. Все платья шила сама и сама подбирала фасон так, чтобы мне было самой легко одеваться. Не любила, когда кто-то дотрагивался до меня.
Сняла корсет и сразу почувствовала облегчение. Он хотя и поддерживал мое тело, но все равно полностью не держал мою осанку длительное время.