Для кухни отеля присматривала продукты, которые были в городе по бешеным ценам. Тут не раз вспоминала Освальда с его контрабандой. Сейчас бы его товар как раз бы пригодился. В отеле было только пиво, да легкое вино для дам. Мне были необходимы специи, фрукты и овощи, которые здесь не выращивались.
Потихоньку обзавелась связями и постоянными поставщиками, которым выгоднее продать сразу товар, чем его вести в другие города. Отель процветал и приносил хорошую прибыль.
В начале нашего появления в городе к нашей семье было повышенное внимание. Свободная Дайвочка в компании людей вызывала интерес, но постепенно он угас, когда мой животик округлился и стал заметен. До меня доходили слухи, что меня, якобы, бросил жених, ведь брачных браслетов на руке у меня не было. Другие говорили, что я сбежала от своего жениха, у которого был крутой нрав.
Слухи потому и ходили, что у меня не было желания заводить себе друзей и распространяться о своей жизни, и если мне задавали вопрос, коротко отвечала: «так сложилась судьба».
Меня записали в гордячки и старались не задавать вопросы, на которые не получат ответы. Свои тайны мы хранили в секрете: даже дети помалкивали о нашем побеге, проникнувшись серьезностью момента.
К моим родам мы сумели хорошо обосноваться и влиться в общество, которое вскоре перестало нами интересоваться. Мало ли что случилось у людей, которые приехали на край света.
Правда, от этого края света столица было в дне пути. Говорят же, что хочешь что-то спрятать — положи на самое видное место. Так и я рассудила, тем более ищут смеску, а тут обосновалась Дайвочка со своей семьей.
В городе были и такие смешанные семьи, но в них присутствовал мужчина Дайв, который отвечал за семью. Ну, у нас ответственность нес за меня мой брат.
В положенное время мир услышал крик нового жителя. Родился мальчик Дайв со всеми признаками Горных, как его отец и мать. Сын от отца имел отличие — вторую ипостась, о чем с гордостью мне поведала демоница. Назвала свое сына Витор — победитель.
Теперь появилась проблема, как прятать у этого уникального ребенка то, что никто не должен видеть. Маленькому ребенку не объяснишь, что мы одни в этом мире, и если кто-то прознает об этом, то нам грозят неприятности.
Меня срочно заставят выйти замуж, чтобы рожать необычных детей. Мои сопротивления заставят нас опять в срочном порядке покидать насиженное место и искать тихую гавань. Если бы я была одна с сыном, то мне легче затеряться, но родные будут под угрозой. Шантаж никто не отменял и в этом загнивающем мире.
Год мы прожили спокойно, а потом мой сорванец обернулся и был очень удивлен наличием своих рожек и хвоста. Как смогла, так и объяснила, что он может оборачиваться только в моем присутствии, а учиться летать только ночью. Только сорванец первое время меня не слушал: все-таки свободолюбивая и хитрая сущность всячески старалась нарушить мой запрет, а человеческая часть поддавалась на провокации.
Я понимала, что дети — они всегда дети, хоть ты человек или сущность, обязательно хотят проявить себя и нарушить правила не от вредности, а больше от стремления познать мир самим. На свои грабли они стараются сами наступать и набивать свои шишки.
Моей демоницы пришлось строго поговорить с маленьким демоном, который подчинился более взрослому и сильному. Все они чувствуют сильного сородича и принимают его за альфу.
Хорошо, что наш дом находился на окраине, поэтому у нас была возможность ночами улетать подальше от города, где демоненок резвился и в воздухе, и на суше.
Три года прошли в спокойствии и радости. Потихоньку тревога улеглась, и мы немного расслабились. Я мало появлялась в городе со своим сыном, потому что боялась спонтанного преображения сына, хотя он не по годам понимал значимость такой необходимости поведения.
Город был большой и располагался не только вдоль побережья, но прихватил большую часть гористой местности. Старожилы поговаривали, что здесь были когда-то только камни и галька, когда сюда добрались два брата.
Они и остались жить так в полюбившемся месте. Своей магией они разровняли местность и построили свой первый дом. Этот древний дом до сих пор стоит, нетронутый временем.