Когда на часах было без четверти шесть, начали собираться и преподаватели. Джеррит быстрым шагом покинул столовую и сел за отдельный стол для наставников, где сразу же принялся рассказывать темноволосому любителю голубцов о своей работе на кухне. Пришли и дамы: госпожа Винкельман и две барышни в воздушных платьях почти по столичной моде. Выглядели они настоящими принцессами, нежными и легкими, но я решила не обольщаться.
Мотыльки не преподают в академиях боевой магии.
Пришел и ректор, читая какие-то бумаги на ходу. Когда он сел, то домовые энергично растерли лапки и бросились подавать еду.
Я смотрела во все глаза. Мартин раскрыл бумажный конверт с едой, задумчиво посмотрел на рыбу: хоть бы он не решил, что я как-то собралась подгадить ему!
Но ректор взял вилку и принялся за еду. Отламывал нежные кусочки рыбы, ел неторопливо и спокойно, но ничем не показывал, что терпеть не может рыбу!
Может, это как раз Джеррит решил меня как-то поддеть? Но домовые бы не стали врать.
Кажется, ректор почувствовал, что на него смотрят: он оторвался от ужина, поймал мой взгляд и кивнул на свободное место рядом с ним, приглашая присесть.
Я бросила дополнительное заклинание, чтобы моя одежда окончательно стала идеальной, послушно прошла в столовую и опустилась за стол рядом с Мартином. Студенты и преподаватели смотрели на меня с доброжелательным интересом, и поклонник голубцов одобрительно произнес:
– Рыбка сегодня просто огонь.
Я сдержанно кивнула: спасибо. Мартин отправил в рот очередной кусок рыбы, прожевал и спросил:
– Как вам первый день на рабочем месте?
Я улыбнулась.
– Благодарю вас, господин ректор. Все в порядке.
Он понимающе кивнул. Съел еще один кусок рыбы и поинтересовался:
– Ваш несостоявшийся супруг изменял вам, я правильно понял?
Ладони сделались мокрыми. Перед глазами всплыли картинки из будущего, которое я сумела покинуть: Норберт в нашей супружеской постели с какими-то хохочущими девками, и я стою в дверях и надеюсь лишь, что не упаду в обморок прямо сейчас.
– Да, – откликнулась я, стараясь говорить как можно спокойнее. Не хотелось выглядеть жалкой и слабой.
– Но он сказал, что вы его истинная. А истинность это абсолютная магическая связь, – Мартин отправил в рот последний кусочек рыбы и добавил: – Измена истинной невозможна чисто физически.
– Схема Тельяни, – сказала я. – Истинная пара в некотором смысле единый организм, но если запустить заклинание Лезвия так, как советует Тельяни, то истинных можно разделить. Я только потом узнала, что Норберт это сделал сразу после свадьбы. Успела влюбиться в него по уши, как дура.
Мартин понимающе кивнул. Доел картофель, домовой поставил перед ним фарфоровый чайник и чашку.
– Я тут слишком поздно узнала, что вы не любите рыбу, – сказала я. Лучше говорить о таких безобидных вещах, чем о том, что пришлось пережить.
– Рыбу-то? Ненавижу, – спокойно признался Мартин.
Я изумленно посмотрела на него.
– То есть… Но вы же ее съели!
Мартин посмотрел на опустевший бумажный конверт и с прежним спокойствием произнес:
– Ну да. Съел.
– Спасибо, – негромко сказала я. – Завтра будет мясо.
***
Мне всегда было трудно засыпать на новом месте.
Все звуки и запахи были другими, не такими, как в родительском доме или дворце моего мужа. Семья Брикенхорф была намного богаче и знатнее нашей, и когда-то я с восторгом вошла во дворец Норберта, любуясь каждой деталью его изысканной роскоши – а потом только и мечтала, как сбегу оттуда.
Дандевар был наполнен другой жизнью: веселой, энергичной, бьющей, как родник. Вот я лежу на кровати, свернувшись под одеялом, и слышу, как где-то далеко играет гитара – даже мотив узнала, эту шуточную песенку распевают студенты по всей стране.
И я тоже пела, когда училась в столичной академии.
Завтра и послезавтра сюда съедутся все студенты, а потом начнется новый учебный год. Я буду готовить завтрак, обед и ужин три раза в день до конца своих дней – и это не цена за мою свободу и сохранение мира. Для ректора буду стряпать отдельно, отличные стейки каждый день, раз он огненная бестия и так сердечно поддержал меня.
Даже виду не подал, что терпеть не может рыбу. А все остальные смотрели на него и понимали: да, новая повариха отлично стряпает. Кулинария всегда была моим главным увлечением. Любой может бросить на сковороду кусок мяса, но не каждому дано превратить этот кусок в произведение искусства. Во что-то такое, что окутает душу восторгом и даст ей сил, а не просто набьет живот.