— Ты отпустишь меня? — набралась я, наконец, храбрости.
— А ты этого так хочешь? — резко спросил он и, не дожидаясь ответа, сам отрубил. — Нет. Не отпущу, Мили. Не теперь, когда моя тьма признала тебя. Ты поэтому сбежала? Что-то увидела или почувствовала и испугалась? Что с тобой произошло? Молчишь?
— Я… я тоже хочу знать. Очень много чего хочу узнать, наконец. Ты так много скрывал, а теперь я не знаю, во что верить. Говоришь, меня признала твоя тьма, но как это может быть? Кто ты Дал? Кто были эти люди, которые приехали арестовать тебя? Что там произошло?
Он буравил меня тяжелым взглядом какое-то время.
— Хорошо. Ты права. Давно пора было начать этот разговор. Я просто не хотел пугать тебя.
Он неожиданно шагнул назад, увлекая меня за собой, и сел в широкое кресло, сотканное их той же мглы. Как это у него получилось?
Меня он так и не отпустил, невозмутимо пристроил на своих коленях, плотно обхватив талию руками. Во мне начало закипать возмущение. Он так просто распоряжается мной, словно я его собственность. Словно ничего не произошло.
— Я могу сесть в другое место? Мне так неудобно, — попробовала встать.
— Нет, — короткий категоричный ответ. — Я больше не отпущу тебя, Мили. Я уже тебе это ясно сказал. Тебе придется смириться. Нашу связь теперь не разорвать. Ты и сама это чувствуешь.
Он так спокоен и уверен в себе. Но я слышала его той ночью. Я не нужна ему. Он боится потерять свою силу, утратить над ней контроль.
— Но я не хочу! — стукнула его в грудь. — Отпусти меня, — руки только теснее прижали меня.
— Успокойся, сейчас не время для глупых истерик, — он зло встряхнул меня. — Ты хотела все знать, тогда слушай, — Даларт устало прикрыл веки. — Наш род ведет свое начало от сильнейшего темного мага древности. Когда темная магия стала под запретом, родословную тоже подчистили. Единственными, кто оставался посвящен в этот секрет были старшие члены рода и король. Такова была договоренность. Мы остаемся верны короне, а она взамен гарантирует неприкосновенность нашей семье от фанатиков, стремящихся избавиться от всех темных магов.
— Но разве тьма это не зло?
Даларт скривился на мои слова.
— Мили, тьма и темная магия — это просто сила. Сила не выбирает сторону. Это люди решают, как ее применить. Но однажды этой силы стало слишком много. И это стало вызывать страх и зависть. Отсюда и желание подчинить или искоренить то, что пугает. Нас выбрали на роль виновных во всех людских грехах. Так удобно разделить мир на темных и светлых. Только от этого он не стал чище.
— Так значит, ты не заговорщик? — осторожно поинтересовалась я. — Этот арест…
— Эти люди все до одного были под личиной или переодеты в чужую форму.
— И канцлер?
— И он, — кивнул Даларт. — Когда вернемся, в первую очередь его допрошу. Адам подал мне знак. Мы с ним давно уже договорились о таком, если он увидит кого-то под личиной.
Он еще раз задумчиво на меня посмотрел.
— А про тебя он ничего мне не сказал. Скрывал, значит, — Даларт мрачнел все сильнее.
— Вы с ним о чем-то договорились? Я помню, что он ухаживал за тобой, и эти странные жесты в твою сторону и вопросы…Мили, ты хотела… Ты к нему хотела, чтобы я тебя отпустил?
Глаза его стремительно начали темнеть. Я не могла оторвать взгляд от этой пугающей черноты. Пальцы больно впились в мою талию и бедро.
— Нет. Но ты же сам говорил, что я тебе не нужна, про этот вечный страх… — тихо напомнила ему.
— Ты все слышала? — усмехнулся он уголком рта.
— Слышала. Я думала, ты хотел от меня избавиться. Те, кто меня похитил, так сказали. А потом я слышала, как кто-то говорит твоим голосом и отдает приказы тем наемникам. И Лирой, там еще был твой адъютант. Они смеялись и говорили обо мне… Зачем я тебе, Даларт? Я видела заметку о твоей скорой свадьбе с другой… Отпусти меня, ты мне делаешь больно, — не ожидала от себя, что смогу так спокойно высказать ему это в лицо. Вот только… почему щеки мокрые?
Его руки сразу ослабили хватку, и что-то неуловимо изменилось в лице и в глазах.
— Я не знал. И ты это столько в себе носила? А потом… ты же не знала еще ничего, когда помогала мне там после первого нападения?
— Не знала, — отвернулась, чтобы он не видел мои влажные глаза.
— И ты все еще думаешь, что я собираюсь жениться на другой? Так? — он требовательно развернул мое лицо к себе.
— А разве это не правда? Ты был очень искренен, когда говорил той ночью, про нашу первую встречу, — огрызнулась в ответ. В горле клокотала обида. Я думала, эти чувства давно во мне умерли… Как бы мне хотелось их уже похоронить.