Я требовательно протянула руку, вот только Макс не торопился отдавать мне первое изображение малыша.
— Лерочка, прости, — поймав мою руку, припал к ней губами. — Я не подумал. Просто для меня это всё в новинку. Конечно же, это мой малыш. Наш. И он должен расти в полноценной семье, — посмотрел на меня с намёком. — Лера…
Присев на одно колено, Макс достал из кармана маленькую бархатную коробочку, в которой было кольцо с бриллиантом.
— Ты выйдешь за меня замуж?
«…Одной растить малыша будет очень тяжело… — повторил слова Инны Дмитриевны внутренний голос. — Всё-таки ребёнка делали двое, и на отце тоже лежит львиная доля ответственности…»
Набрав в лёгкие побольше воздуха, я тихо ответила:
— Выйду.
Макс тут же принялся кружить меня по палате, а потом я позволила себя поцеловать. Кольцо оказалось мне велико, но мой будущий муж заверил, что в мастерской подгонят размер.
— Мы сейчас же поедем и распишемся, — огорошил он меня планами. — Ты беременна, поэтому не придётся ждать. А свадьбу сыграем попозже, летом.
— К чему такая спешка? Летом бы и расписались.
— Ты не понимаешь, любимая, — Макс вновь попытался поцеловать меня, но я отстранилась. — Мне не терпится назвать тебя своей женой уже сейчас. Ты не представляешь, как для меня это важно!
Снова я была вынуждена согласиться и полностью довериться будущему мужу и отцу своего ребёнка.
Что происходило дальше, я помню смутно. Всё так быстро завертелось. Макс повёз нас сначала в одно место, где мы подали заявление.
Я даже не знала, что, чтобы выйти замуж, нужно заполнить столько документов. От их количества у меня закружилась голова, а потому я просто ставила подписи в тех строчках, где мне показывал Максим.
Потом забрали самое необходимое из моей съёмной квартиры. Вещей у меня было немного, но, чтобы их сложить, потребовалось достаточно времени. Часть мы увезли с собой сразу, за остальными вещами Макс пообещал прислать курьера.
И вот, когда я наконец потеряла счёт времени, безумно устала и хотела поесть и поспать, мы въехали на территорию большого загородного особняка.
— Теперь ты здесь хозяйка, Лерочка, — сказал муж, открывая дверь в дом и пропуская меня вперёд.
С момента получения свидетельства о браке он не переставал светиться от счастья и мои губы невольно растягивались в улыбке тоже.
Вот только стоило мне сделать шаг в свой новый дом, как улыбка мигом слетела с моего лица, ведь на лестнице, ведущей на второй этаж, стояла та, кого я меньше всего ожидала сейчас увидеть.
— Мама, — донеслось довольное со стороны Макса, — а вот и мы…
37. Безапелляционный напор
Дмитрий
День за днём сменяли друг друга, а туман в голове никуда уходить не спешил. Впервые в жизни я положил хер на работу, заливая в себя дорогое пойло, даже не замечая, как летит стремительно время.
Знал, конечно, что с моей стороны такое поведение непрофессионально. На моих плечах лежит большая ответственность, но я не мог совладать с собой и с тем, что творилось у меня в душе.
Там всё болело и кровоточило. Раны не затягивались, ведь я своими мыслями спьяну постоянно их беспокоил, лишь усугубляя ситуацию, в которой находится уже чёрт знает сколько.
Я всё сделал правильно! Поступил по совести и по чести! Вот только легче от этого не становилось.
От очередного входящего звонка, ведь телефон орал, не замолкая, я, покачиваясь, подался вперёд и зажал кнопку выключения, отрубая связь.
Никого не хотел видеть, как и разговаривать. Ко мне несколько раз приезжал домой Баринов. Бурчал что-то, пытался привести в чувства. Потом, понимая, что всё в пустую, менял тактику, желая вывести меня на разговор, но я все его слова пропускал мимо ушей, утопая в алкоголе, которого, к слову, в доме было завались.
— Твою мать… — язык заплетался, движения были словно в замедленной съёмке, и я, задев бутылку с виски, не успел среагировать. Она шлёпнулась на стеклянную столешницу, выливая содержимое.
В луже алкоголя я невольно увидел своё отражение, подмечая, что хуже ещё ни разу не выглядел. Щетина как у бомжа, синяки под глазами, взъерошенные волосы и помятое лицо, собственно, как и одежда, которую я не менял… чёрт его знает сколько.
Подняв бутылку с виски, поднёс горлышко к губам, отпивая глоток.
Слуха коснулся характерный звук открытия замка, и я неспешно обернулся, не представляя, у кого хватило наглости явиться в мою квартиру как к себе домой.
— Дима? — раздался голос Снежной, которую я точно не ожидал увидеть.
— Серьёзно? — удивился я, пытаясь подняться, да переизбыток алкоголя в моём организме не дал даже задницу от дивана оторвать.
Цокот каблуков, словно барабанный бой, отдающийся в голове, и вот передо мной предстала Юлия Снежная, одна из немногих, кому я безоговорочно доверял.
— М-да-а, — недовольно протянула она, замирая в проёме.
Молодая женщина, судьба которой заслуживала отдельного внимания, так как она прошла через многое, оглядела меня недовольным, я бы даже сказал брезгливым взглядом, сложив руки под грудью.
— Ну ты и пьянь! — фыркнула женщина, сморщив свой курносый нос.
— Привет, — прохрипел я, примерно представляя, зачем она здесь и кто именно её сюда прислал.
— Только привет? — Юля вопросительно вскинула идеальную бровь и, так и не дождавшись от меня ответа, потому что я не знал, что сказать, она направилась к панорамным окнам, резким движением распахивая их и впуская в комнату солнечный свет, резанувший по воспалённым глазам.
— Твою же мать, — застонал я, щурясь.
— Иди в душ, Дим, м?
— Не хочу, — мотнул головой, зная, что от меня несёт.
— А давай через не хочу! — тон Снежной стал требовательней.
С этой женщиной далеко не каждый осмеливался спорить, точнее, я вообще таких не встречал. Опытный юрист по разводам, не проигравший ни одного дела. В ней виднелись: стальная хватка, непостижимые человеческому мозгу упрямство и целеустремлённость, а главное — холодная рассудительность. Юля любую ситуацию могла повернуть в свою пользу. Её опасались и ей восхищались. Мужчины, словно мусор, валялись под её ногами, но она предпочитала обходиться без их поддержки.
— Дима, вставай! — вновь потребовала Снежная, нависая надо мной, как грозовая туча. — Живо! Ну?! — она подхватила меня под руку, помогая подняться. — Посмотри только, в кого ты превратился?! Боже! Хорошо ещё, что снежинку с собой не взяла, а ведь она просилась к тебе!
— Не надо, — промямлил я заплетающимся языком. — Ребёнка сюда не надо…
— Естественно не надо! — пыхтела Юля, помогая преодолевать путь до ванной. — Ты для неё идеал! Самый лучший и единственный! Её крёстный, ради которого она готова даже родную мать бросить!
— Не преувл… преувлич… чёрт!
— Не преувеличивай, ты хотел сказать?! — недовольно фыркнула женщина. — Говорю то, что вижу! А вижу я следующее… Держись за стену и не вздумай упасть! — повысила она голос, оставляя меня возле входа в ванную. — Значит так, — донеслось из комнаты, как и шум бегущей воды, которую, судя по всему, Юля набирала для меня, — что за запой, м? И с чем он связан, интересно мне знать? Уж не с той ли Валерией Сысоевой, на которую переписал все свои акции холдинга?
От упоминания о Лере рана в сердце стала глубже, и боль усилилась, отражаясь на лице.
— Из-за неё, значит.
Я не ожидал, что Юля наблюдает за мной.
— Понятно, — кивнула Снежная. — Не знаю, Дим, что там у тебя случилось, ты ведь не посвятил меня в свои дела, и уж точно не собираюсь в них вмешиваться. Меня радует то, что девушку никто облапошить не сможет, ведь мы с тобой позаботились об этом.
Я усмехнулся, а Юля всё сразу поняла, продолжая.
— И не надо говорить, что вдруг облапошили тебя, ладно? Ты не идиот, вон как всё провернул с Савельевым! До сих пор удивляюсь, как он согласился на твои условия. И будь на месте Валерии какая-нибудь любительница лёгкой наживы, умеющая пудрить мозги мужикам, ты не дал бы ей ни копейки, не говоря уже про акции! Продажных потаскушек ты видишь насквозь! Они противны тебе, это мне хорошо известно. И, исходя из вышеперечисленного, я делаю соответствующие выводы, из-за которых ты сейчас похож на пьянчугу из подворотни! Иди сюда!