50. До исступления
С закрытыми глазами обострились остальные чувства: аромат мужчины стал насыщеннее и сводил с ума, я слышала стук наших сердец и то, как он с шумом выдыхает воздух сквозь сжатые зубы. Мне не терпелось почувствовать его прикосновения, узнать, как это, когда он внутри. Я чувствовала, что Диме можно доверять, что он не посмеётся и не обидит меня.
Горячая ладонь обожгла внутреннюю сторону бедра и скользнула вверх, накрывая влажную ткань.
— Расслабься, — прошептал Дима, сдвигая в сторону трусики.
Собрав большим пальцем влагу, он обвёл клитор, вырывая из моей груди стон.
— Не бойся. Сейчас будет хорошо…
Сразу два пальца медленно проникли в лоно, сгибаясь внутри и задевая какую-то особую точку.
— Такая тугая… — выдохнул с дрожью в голосе.
Вновь вернув большой палец на клитор, Дима стал поглаживать его, одновременно делая поступательные движения пальцами, имитируя половой акт. Второй ладонью он скользнул по бедру, и повёл вверх, дойдя до живота останавливаясь и осторожно надавливая. Ощущения наполненности стали ярче и я с силой закусила губу.
— Не сдерживайся, Лера. Я хочу знать, что тебе хорошо. Давай, девочка. Дай мне услышать твой голос…
И я впервые отпустила себя, раскрываясь полностью. Движения стали резче, глубже. Неосознанно, схватила первое, что попалось под руку. Ткань оказалась влажной. Запоздало я поняла, что сжимаю полотенце.
— Да, вот так! — довольно прохрипел он, раздвигая внутри эластичные стеночки.
Моё тело выгнуло дугой, а в следующий миг я со стоном бурно кончила прямо на пальцы мужчины.
— Моя девочка… — донеслось сквозь пульсацию крови в ушах, пока затухали последние отголоски оргазма. — Понравилось?
— Да…
— Лера, — аромат мужчины стал ярче, и я поняла, что он придвинулся ближе, — Посмотри на меня.
— Мне стыдно, — призналась едва дыша.
— Тебе нечего стыдиться. Знала бы ты как я… — он тяжело вздохнул и на выдохе признался: — как я хочу тебя!
Дима заставил меня отпустить полотенце, а после положил мою ладонь на твёрдую, словно камень, плоть, накрывая поверх своей.
— Ах, — только и смогла вымолвить от неожиданности, широко распахнув глаза.
Тяжело дыша, он провёл по члену нашими руками вверх и вниз. Судя по тому, что я чувствовала, природа не поскупилась наделить мужчину нескромных размеров достоинством. Мои пальцы задели крупную головку, и размазали по ней капельку тягучей смазки.
— Поможешь мне кончить? — спросил, с мольбой заглядывая в мои глаза.
От одного бархатного низкого тембра его голоса, возбуждение вновь сконцентрировалось пульсирующим комочком между ног.
— Да. Только... — так неловко было просить о таком, даже после того, как его пальцы побывали во мне. — Можешь лечь? Я хочу… сверху.
Хорошо, что в темноте не видно было, как полыхает моё лицо.
Дима напряжённо замер, прекратив двигать рукой по члену.
— Ты хочешь?..
Договорить я ему не дала. Присев на кровати, я притянула его второй рукой за шею и впилась в губы поцелуем.
Это было что-то невообразимое! Я чуть было не кончила второй раз, проникая в его рот языком и касаясь кончиком его языка. Мужчина низко застонал, подаваясь на встречу, зарываясь руками мне в волосы и углубляя поцелуй.
Время для нас остановилось. Ни одному из нас не хотелось прерывать этот момент, когда, наконец, мы позволили отпустить себя и поддались желаниям.
Рукой я продолжала двигаться по каменной плоти, чувствуя, как напрягается член до тех пор, пока Дима не разорвал поцелуй и, откинув голову назад, застонал, изливаясь себе на живот.
Света из ванной комнаты было достаточно, чтобы увидеть, как густые жемчужные капли попадают на твёрдые кубики пресса, на несколько секунд замирают, а затем медленно устремляются вниз .
— Вот чёрт, — выругался он, тяжело дыша, пока я, осмелев, изучала каждый сантиметр его тренированного тела.
Мирзоев не был качком, но даже в тусклом свете было заметно как великолепно он сложён, что говорило о том, что он следит за собой. Мелькнула мысль, что возможно в прошлом Дима профессионально занимался каким-то активным видом спорта.
— Лера, это было… У меня нет слов.
Он вновь наклонился, жадно целуя и отбирая последний кислород из моих лёгких, ведь я не успела сделать вдох. Не до конца опавшая плоть в моей руке напряглась. С изумлением я чувствовала, как член вновь наливается кровью, обретая твёрдость. К тому моменту как Дима дал моим губам свободу, он был полностью готов к продолжению.
— Твоё предложение ещё в силе? — как будто прочитав мои мысли, мужчина взглядом указал на свой стояк и соблазнительно улыбнулся.
— Ложись, — я кивнула на кровать, где всего пару минут назад притворялась спящей.
Стерев полотенцем следы, он небрежно бросил его на пол. Немного неуклюже из-за мешающегося стояка, Дима забрался на кровать и потянул меня за собой.
Треск ткани эхом разнёсся по комнате, а затем куда-то в угол комнаты полетели мои разорванные трусики.
— Эй! — возмутилась я запоздало, ведь следом та же участь постигла верхнюю часть комплекта.
— Всегда хотел так сделать, — веселясь, признался Мирзоев, рывком усаживая меня на себя.
Горячая плоть тёрлась между половых губ, не проникая внутрь.
— Лер, у меня нет резинок, — вдруг спохватился он. — Ты ведь понимаешь, что если мы продолжим, есть риск…
— М-м-м… — застонала я, когда головка коснулась клитора. — Плевать, — выдохнула тяжело.
Я догадалась, о чём говорит Дима и мысль о том, что могу от него забеременеть, не показалась мне ужасной, а напротив, отозвалась в душе приятным правильным теплом.
Но потом вдруг запоздало подумала, что последствий может не хотеть он. Одно дело заняться сексом ради взаимного удовольствия, и совсем другое удовольствие потом последствия секса растить и воспитывать. Не все мужчины к этому готовы.
Едва ли не хныча от досады, я попыталась отстраниться, но мне не позволили, крепче сжав руки на бёдрах и подаваясь вверх.
— Но есть же экстренные средства, которые можно принять позже, да? Я успею утром в аптеку?
— Зачем? — не понял Дима, притормаживая движения. — Лера, ты боишься, что забеременеешь? — в его голосе послышалась досада.
— Нет, — призналась я, — я запоздало подумала, что тебе наверное не нужны последствия…
— Глупая! Как я могу не хотеть ребёнка от любимой женщины?
— Лю…любимой?! — не поверила я своим ушам.
— Лер, я был идиотом, и сейчас не самый лучший момент для признаний… Но я люблю тебя! Сразу влюбился, ещё в первый день. Не торопился, напугать не хотел. Я чуть не сдох, когда ты… с ним… понимаешь?
— Дим… Я тоже была слепой дурой. Прости. Ты мне тоже сильно нравишься. Я с ума схожу от того, как ты касаешься меня, мне голову сносит от твоих поцелуев. Мне хорошо с тобой, как не было ни с кем… Дима, я, кажется… тоже в тебя влюбилась!
Признание вышло корявым, но искренним. Дима выглядел ошеломлённым.
— Лера! — простонал он, отмерев, когда я потёрлась о член промежностью. — Если я сейчас не войду в тебя, сдохну. Можно?
Ни слова больше не говоря, я приподнялась и направила головку в себя, а в следующий миг наши тела соединились в безумном танце страсти.
51. По заслугам
Максим
Я очнулся от мерзкого пиканья прямо над ухом. Голова болела так, словно меня отлупили в подворотне. Мерзкий специфичный запах медикаментов свидетельствовал лишь об одном: я в больнице.
С большим усилием открыл налитые свинцом веки и убедился, что не ошибся, упёршись взглядом в бледные стены больничной палаты. Судя по всему, одноместной. Уже что-то положительное, учитывая что я терпеть не мог больницы в принципе, особенно когда помимо тебя ещё человек пять на соседних койках.
С Лерой, правда, пришлось потерпеть и помотаться по больницам. Сначала, когда уговаривал девчонку выйти за меня, потом после выкидыша. Воспоминание о том, что она приняла таблетки и убила нашего малыша отозвались болью в сердце. А ведь я чуть не поверил в её спектакль убитой горем матери. Хорошо, что мама дома показала выписки на лекарство, которые Лера прятала в своих вещах.