Или пока не вернулись те, кто напал на него!
Впрочем, о нападавших можно было не беспокоиться. В панике, Нериль забыла про охранный колокольчик на повозке. Он бы предупредил, если бы путникам угрожала опасность.
– Мам?
– Тише, Рей, это не ежик! – пробормотала, хватая лошадь под уздцы.
Оттащить дарга в сторону у нее сил не хватит, они намного тяжелее людей, будто сделаны из железа. Значит, придется действовать иначе.
Пчелка обиженно заржала, когда Нериль повела ее в сторону. Обходить препятствия лошадь не любила, но в этот раз пришлось подчиниться: уж очень хотелось домой, в теплое стойло, а непонятное существо не желало освобождать проход.
Наконец, путь был свободен.
Нериль поспешно забралась на козлы и взялась за вожжи. Лошадь прибавила шагу.
– Мама, а кто там был? – Рейни перебрался поближе к козлам. – Почему ты не дала посмотреть?
– Волк там был, – выдохнула первое, что пришло в голову. – Страшный волк!
– Поэтому мы теперь убегаем?
Нериль на секунду прикрыла глаза, пытаясь взять себя в руки. Эта нежданная встреча по-настоящему напугала ее. Сердце то билось, то замирало в страхе, а в груди разливалась неприятная боль.
– Да, сынок, – призналась она и снова дернула вожжи, чтобы лошадь бежала быстрее, – волки очень опасны, нам стоит держаться от них подальше.
Мальчик недовольно повозился, потом зевнул и вернулся на свой тюфяк. Спустя десять минут Нериль услышала его тихое сопение.
Она остановила лошадь. Продолжая сжимать поводья, уронила на колени руки и замерла, глядя на пустую дорогу.
Вокруг стояла мертвая тишина. А там, позади, остался лежать раненый дарг.
Первый дарг, увиденный ею за последние шесть лет.
В том, что он здесь оказался, нет ничего удивительного: даргам позволено путешествовать по человеческим землям, нельзя только превращаться в драконов, использовать магию и вступать в стычки с людьми. Только сюда, на север, они некогда не стремились. Драконы не любят холод.
Но кто на него напал? И почему он не очнулся и не залечил свои раны?
Нериль знала, что даргов в драконьей ипостаси невозможно убить. В человеческом теле они уязвимы, но намного сильнее, быстрее и выносливее людей. На них мгновенно заживают любые раны, нанесенные человеком, даже самые опасные. Почему же этот дарг истекает кровью?
Что с ним не так?
Она оглянулась.
Разум говорил, что нужно спешить. Вернуться скорее домой, собрать самые необходимые вещи, выкопать сундучок с отступными, которые она хранила именно для таких случаев, и бежать подальше отсюда.
Но что-то не давало сдвинуться с места. Может, мысль о том, что она бросила его умирать на дороге.
Умирающий дарг? Да нет, это шутка. Такого просто не может быть! И все же… все же…
Нериль вспомнила, как дотронулась до его шеи. Кожа мужчины была влажной от крови и холодной. Возможно, он уже умер.
Ей стоит вернуться и проверить. Да, убедиться самой, что угроза миновала.
Шепотом ругая себя за глупость, она заставила лошадь повернуть в обратную сторону. Пчелка нехотя подчинилась.
Привстав на козлах, Нериль вглядывалась в сгущающиеся сумерки, пока не увидела предмет своих поисков.
Дарг лежал на том же месте, где она его бросила. И в той же позе. Только теперь из-за туч вышла луна, и в ее свете стало понятно, что куртка на спине мужчины пропиталась кровью.
Спрыгнув на землю, Нериль подошла к нему.
Никаких порезов на одежде не видно, вероятно, удар нанесли спереди. Но чтобы убедиться в этом, дарга нужно перевернуть.
Тяжеленного дарга.
Она отвела волосы с его лица.
Совсем молодой, по человеческим меркам лет двадцать пять. Даже жалко, если умер.
Светлая кожа, черные полукружья ресниц и бровей, плотно сжатые губы…
Интересно, из какого он клана? Ни одной чешуйки на коже, чтобы можно было это определить. Но не Рубиновый – точно, у Аргена в роду все рыжие разных мастей.
Нериль положила ладонь ему на щеку.
Кожа гладкая, без намека на щетину. Впрочем, у даргов щетины и нет. У них вообще нет волос на теле, ей ли не знать?
Интересно, а это что?
Она наклонилась, желая рассмотреть странный золотистый рисунок на виске незнакомца. И в этот момент ее талию обхватила мужская рука.
Внезапный рывок, тихий вскрик – и вот уже Нериль лежит на земле, распластанная и придавленная тяжелым телом. А незнакомец удерживает ее своим весом.