– И где его искать?
– Ну, где. На дачке. Помидоры разводит. Пиши координаты.
Московская область
На границе Московской области, в сторону Мещерских болот, остался незаселенный бойким русским бизнесом остров земли, где деревни остались деревнями, на фермах выращивают помаленьку молочных коров и птицу на продажу, а в сфере коммунальной архитектуры важным излишеством считают магистральный газ в каждый дом. До воспетых Паустовским лесных озер еще далеко, но чистые равнинные речки, притоки Оки, перемежаются темными заливными заводями в лугах и лиственными лесами, где в хороший год грибы собирают ведрами с одной поляны. В треугольнике между рекой и озерами притаились две деревни и десяток фермерских хозяйств, соединенных, впрочем, отличными дорогами. До районного центра Спас-Клепики далековато, до Рязани тем более.
Этот зеленый остров, отгороженный от всего мира незнанием и отсутствием удобств и коммуникаций, стал убежищем двух знаменитостей и одного тайного узника. Звездами были некогда всесильный член брежневского политбюро, отстраненный от дел с партийным выговором под уникальную формулировку «за попытку государственного переворота», и эпатажная метресса отечественного шоу-бизнеса, которую молва и пресса давно поселили в Майами. К партийному лидеру деревенские старики ходили пить чай с крыжовенным вареньем. Великая певица гнала в баньке добротный самогон на радость соседей, вечерами сидела со сверстницами на скамеечке у колонки, интересовалась только местными новостями, совершенно сросшись с местным народцем, и свободно обсуждала способы заготовки яблок путем мочения в бочонке со смородинным листом. К приезжим и городским все вместе относились с равным недоверием.
Когда импозантный невысокий крепыш с сединой в висках и острым прищуром веселых глаз оформил на себя сразу четыре смежных участка в меньшей деревне, это стало сенсацией – ровно на три дня. Приезжий назвался Иваном Степановичем, от людей не прятался. В первые же дни прошел по соседям с приличным разговором, знакомился и показал себя рассудительным, дельным мужиком. От местных отличался тем, что всегда был гладко брит и ходил с чистыми руками.
Участки он не перелопачивал, просто объединил, оставил и старые яблони, и сосенки на косогоре над рекой. Быстро починил дом, а простой забор сохранил, не отгораживался. Народ разделился во мнениях: кто решил, что он секретный конструктор на покое, другие определили его тем самым директором рязанского завода, неправедно уволенного за сочувствие рабочим, о чем когда-то писали все областные газеты. Деревенский сапожник Леня, в прошлом механизатор, отсидевший свое за утопленный по пьянке трактор, приметил в нем военную выправку, но его никто не слушал. Приезжего приняли, а через пару лет признали за своего, так и называя между собой красным директором.
Сохин свою деревенскую кличку не любил, но знал, что бороться с этим бесполезно. Иные деревенские прозвища остаются на всю жизнь, а то и позже, что было видно по некоторым неожиданным надписям на деревенском кладбище.
Медников не без труда нашел эту деревню, хотя обычно хорошо ориентировался в российском захолустье. Вопреки обыкновению дважды спрашивал дорогу у местных, которые потом долго смотрели вслед его пропыленному огромному джипу. Сохин по-хозяйски откатил воротину, запуская его машину на лужок за густыми, переросшими кустами сирени. Медников оценил позицию – с дороги машину почти не видно.
Обнялись, осмотрели друг друга с веселым любопытством, и генерал отправил гостя умыться с дороги из собственного колодца. По такой жаре ледяная колодезная вода обожгла огнем. Генерал между тем знакомил его со своими агрономическими достижениями.
– У меня тут квадратно-гнездовой метод, все по науке. Высаживаешь рассаду в мае, и дальше поливаешь. Главное – передовой мировой опыт.
Игорь вежливо выслушивал, кивал, посмеиваясь, и делал вид, что записывает.
– Если ты решил заняться помидорами, я тебе и литературой помогу, и сорта посоветую. Главное, рассаду у бабушек на станции не бери, надуют. Был у меня такой случай…
Сохин, опершись на лопату, стоял посреди своего огорода и разглагольствовал, насмешливо разглядывая Игоря Медникова, своего любимого ученика. Ярким средиземноморским загаром и стильной одеждой генерал больше походил на французского фермера, чем на русского отставника.
Игорь смотрел на крестного и думал с облегчением: жив старик, в полной боевой форме. И выглядит классно, и хватка не ослабла. Нормально. Правильно приехал.