А скоро фото Марины на фоне новой «мазды» заняло свое место на ее страничке в одноклассниках.
Москва
Этим летом у него и своих забот в Москве хватало. Но город Волжский напомнил о себе самым неожиданным образом.
– Игорь Юрьевич, вас тут некий Тарханов спрашивает по городской линии.
По городскому телефону Медникову звонили либо совсем чужие люди, либо полузнакомые, которым он раздавал визитки в командировках по стране. Фамилию Тарханов он вспоминал с трудом.
– Соедините. – Тарханов просился на встречу. Медникову совершенно не хотелось вести его в главный офис в «Большом пальце». Очень мягко и убедительно он настоял на встрече в нейтральном кабачке на Ордынке. Договорились пообедать.
Тарханов Иван Виленович, финансовый директор нескольких предприятий и по совместительству топ-менеджер большого завода в Волжском, явно шел на подъем. Костюм от «бриони», несмотря на жару, в галстуке бриллиантовая булавка, портфель с документами от Hermes. И тема поначалу показалась пустяковой: «наш химический завод», «их химический завод». Еще по прежним проработкам Игорь помнил, то в Маринином городе собрано чуть ли не все химическое производство Поволжья. Как минимум три гиганта привлекали внимание спецслужб. Оргсинтез был близок к оборонщикам, химкомплекс тяготел к программам премьера, а новый гигант просто входил в транснациональный многопрофильный концерн.
Игорь решил, что перед ним очередной проситель, которого надо плавно отправить в кредитный департамент банка и забыть. Медников знал отношение начальства к внутреннему лоббированию, и в такие темы никогда не вникал. Не хватало поссориться с Маркиным на такой ерунде – ссориться с начальством надо за очень большие деньги.
Медников дослушал ходока просто в силу привычки собирать полный пакет информации. Слово «фосфаты» всплыло как бы само собой, когда Тарханов принялся перечислять аргументы, вынув из портфельчика копии европейских контрактов. Вот тут цепочка в уме Игоря сработала, как сигнал тревоги: фосфаты – Марокко – Ромашин. Напряжение последних дней оставило Медникова. Ну, наконец, дело пошло. Он расслабился, подумав:
– Не тот ли ты контакт, о котором предупреждал меня Степаныч? Если волжский проситель с бриллиантовой заколкой пришел от Третьякова, значит, у них готова подлянка против меня.
Он любезно улыбнулся гостю:
– Иван Виленович, не путаю? Сдается мне, вы пока не сформулировали, чего вы хотите конкретно от меня. С кредитованием я помочь не смогу, этим занимается специальный департамент.
Нимало не смущаясь, визитер ответил:
– Так я вас шантажировать буду. Видите? – Раскрыв портфельчик пошире, он показал, что там осталась только банковская карточка, золотая «виза». – За этой карточкой несколько счетов в долларах и фунтах. Карточка на ваше имя, распечатки по счетам говорят всякому заинтересованному, что вы взяточник, который продает интересы господина Маркина за деньги.
– Банально, смешно и неэффективно. Лохов я тут вроде не вижу. А что вам надо-то от меня? Зачем все это затевать?
– Тут два варианта. Может понадобиться ваша услуга. Мелочь, конечно. А может быть, вообще ничего – просто, чтоб вы устранились от некоего международного проекта буквально на пару месяцев. Даже недель.
– Хотелось бы поподробнее. – Чушь собачья, думал Медников. Вы меня уже сдали и слили, и теперь тянете кота за яйца, чтобы выиграть время. – Дай на карточку поближе взглянуть.
Тарханов взял карточку салфеткой и аккуратно положил на стол. Игорь внутренне усмехаясь его потугам, задержался на ней взглядом, словно запоминая номер.
– Оставлю вас на минуту. – Медников с улыбкой вышел из-за стола, на ходу доставая тот самый телефон со скайпом для связи с Маркиным. Маркин взял трубку сразу.
– Против меня затеяли провокацию, – энергично доложил Медников (он и не думал, что Маркин станет с ним теперь разговаривать). Теперь он торопился зафиксировать свою точку зрения. – Думаю, чтобы сорвать марокканский проект. Некоторое время я буду вне игры. Опасаться надо вам, вас хотят поссорить с премьером. И перехватить контракт заодно.